— Чем бы ни закончилось это плавание, я не в накладе, потому как свободный промысел мне уже даден!
А тем временем в избе, где квартировал беспокойный подпоручик, по ночам не тушили свечей. Там работали напряженно и кропотливо. У Пахтусова собирались самые знающие и нетерпеливые: капитан-лейтенант Миша Рейнекс, лейтенант Кротов, штурманские кондуктора Крапивин, Циволька да Моисеев. Последним прибегал обычно запыхавшийся поручик Казаков:
— Опять в экипаже задержался, матросов учил лотлинем пользоваться!
Усаживались друзья-моряки за карты и начинали плавать. Учитывали всё: и ветер, и течения, и мощь ледяных полей. Прорабатывали маршрут предстоящей экспедиции. Наконец сошлись на том, что Кротову с Казаковым следует идти к Маточкину Шару западным берегом, а пройдя его, держать курс к устью Енисея. Пахтусову ж с Крапивиным надлежало произвести опись берега восточного. Денег на все про все купец Брандт отпустил в обрез, потому Кротов решил идти в плавание на старой, но еще крепкой шхуне «Енисей». Пахтусов же заявил, что в отпущенную сумму уложится и построит себе судно сам.
Первым вышел в море Кротов. На прощанье друзья обнялись. Они еще не знали, что больше никогда не встретятся. Петра Пахтусова задержала достройка карбаса да погрузка припасов. Наконец в полдень 5 августа карбас «Новая Земля» оставил за кормой город Архангельск Впереди был Ледовитый океан.
Море встретило мореплавателей шквальным ветром. В тумане прошли остров Колгуев. Там Пахтусов записал первую фразу в своем дневнике: «Я расскажу, как было, а вы судите как угодно».
Что знали тогда люди о затерянном среди льдов архипелаге Новая Земля? Увы, немного. Вот как описывает его один из современников Пахтусова: «В продолжение девяти месяцев к этому острову нет приступу, с сентября до конца мая, а иногда до половины июня месяца, он окружен сплошною массою льда; кроме того, в продолжение трех месяцев непрерывная ночь объемлет эту землю, потому, что солнце совсем не показывается из-за горизонта; после того оно явится на несколько минут, потом на полчаса, на час и наконец более месяца совсем не заходит, короче сказать, там зимою ночь, а летом день. Там не увидишь ни цветка, ни деревца, но кой-какая травка, дикий лук да тощие кустарники, недостойные назваться даже деревцом И неужели там живут люди? Нет… А живут белые медведи, моржи, тюлени…»
* * *
В 1800 году в семье кронштадтского шкипера Кузьмы Пахтусова родился сын, нареченный Петром. Вскоре шкипер занемог и помер, оставив вдову с малыми детьми. Бедствуя, семья перебралась в Архангельск, где жизнь была подешевле. Едва Петр встал твердо на ноги, его ждала военно-сиротская школа Ученикам науками там не досаждали, зато лупили часто да кормили так, что животы у мальчишек пухли… Но именно тогда родилась у маленького Петруши страсть, заглушавшая вечное чувство голода и унижения. Страстью этой были книги. Читал сиротский воспитанник днем на уроках, читал вечерами, читал ночами, запершись в ротной кладовке.