писали мадригалы всякие… Вот некоторые стишки доморощенных поэтов. Про командира транспорта Кронштадтского порта «Пинега» Сарычева сложилась следующая песнь, которая жила долго на баке в часы досуга:
А как шел транспорт «Пинега»
В виду Сойкиной горы…
Паруса белее снега
Аль березовой коры…
На Кудривого, капитана 2-го ранга, тоже командира кронштадтского транспорта, сложили:
Там, где с почестью и славой
Дрался храбро Подольской,
Ныне транспортом Кудривой
Ходит с салом и пенькой…
У адмирала Беллинсгаузена был личный адъютант Нил Вараксин, длинный, как брам-стеньга, и неумный. Его сделали командиром дрянной адмиральской яхты «Павлин» — сейчас же явилось четверостишие:
Кронштадт наш чудо произвел,
Какого не было в помине.
Уж ныне по морю осел
Преважно ездит на «Павлине»…
Прошлым летом главному командиру, имевшему дачное помещение в кронштадтском Летнем саду, пришла фантазия выстроить беседку для отдыха и дать ей форму корабельного юта. И вот новая поэзия А. С. Горковенко:
В конце большой аллеи
Поставлен корабельный ют.
То пресловутого Фаддея
Именитая затея —
Дать от дождя гуляющим приют…
Коснулись и барынь. Госпожа Александровская, хорошенькая блондинка, жена одного из кронштадтских офицеров, уехала на зимовку в Ревель. А. С. Горковенко где-то сказал экспромт:
Молодцу ли, красной деве ль,
Всем приятно ехать в Ревель…»
В николаевские времена, в бытность начальником Главного морского штаба князя А. С. Меншикова, на шумных мичманских пирушках в Кронштадте распевали под гитару:
В море есть островок,
А на нем городок — чудо!
Там живут моряки,
А смолы и пеньки — груда!
И у них есть закон,
Чтобы пить всегда ром с чаем!
А из Питера князь
Им кричит не сердясь: «Знаем!»
* * *
История донесла до нас немало веселых и порой весьма поучительных историй, связанных с моряками российского парусного флота. Шутить на нашем флоте умели во все времена. Да и как иначе, когда порой именно соленая морская шутка помогала выжить в условиях той нелегкой и предельно жесткой службы. Начало российскому флотскому анекдоту положил сам родоначальник отечественного флота Петр Великий. Вот лишь несколько примеров старого флотского юмора, связанного с Кронштадтом.
Петр любил своего воспитанника Ивана Головина и послал его в Венецию учиться кораблестроению и итальянскому языку. Головин жил в Италии четыре года. По возвращении оттуда Петр, желая знать, чему выучился Головин, взял его с собою в Кронштадтское адмиралтейство, повел его на корабельное строение и в мастерские и задавал ему вопросы. Оказалось, что Головин ничего не знает. Наконец Петр спросил: