— Обучить отрока ремеслу, чтобы он трудом праведным зарабатывал свой кусок хлеба — это угодное дело для Бога. Я помогу тебе. Много ли нужно народа для твоих задумок?
— Много не прошу, святой отец. Хотя бы десятка три.
— Думаю, мне по силам найти столько смышлёных отроков. Как я понял тебе неважно, из какой семьи они будут? Вы и дворян и простолюдинов туда будете принимать?
— В училище всех будут учить.
— Хорошо, сын мой. Это всё?
— Ещё одна маленькая просьба, святой отец.
— Слушаю.
— Ты недавно сам сказал, что охрана моя пьянствует шибко. Хочу, чтобы ты их пристыдил немного. Делом им пора заняться. Деньги я каждому из них выделил на постройку дома. Негоже мужчине быть без кола, без двора. Но боюсь, что не успокоятся они и все деньги по кабакам спустят.
— А тебя значит, они не слушают?
— Да говорил я с ними. Головы опустят, говорят, мол, каемся, а потом по новой начинают. А у меня без них сейчас забот хватает.
— Хорошо, я поговорю с ними.
— Благодарю тебя, святой отец, — поклонился Иван и поцеловал священнику руку.
— Ну, ступай с Богом, — ответил тот и перекрестил Лапина.
Вечером Иван встретился с Агеевым и рассказал все новости, которые накопились у него за день.
— Ну, и как, — спросил Марсель, — тяжело со священником разговаривать?
— Тяжело. Взгляд такой, будто насквозь тебя видит. Пришлось рассказать пару историй, которые нам повредить не смогут. Подаркам моим сильно обрадовался. Только я не понял чему больше, то ли иконе, то ли деньгам.
— А где ты на самом деле взял икону?
— На пепелище её нашёл, когда деревеньку сожгли. Как цела осталась, сам не знаю.
— А чего же правду не сказал?
— Нее, вдруг ещё бы подумал, что деревенька была православная. С пиратами как-то спокойней.
— Ну, раз тебе спокойнее с пиратами, пусть так и будет. Кстати, а ты знаешь, что батюшка ко мне сегодня приходил и просил твоих охранников угомонить?
— Пля! Я и сам мог бы тебя попросить.
— А что не так? — удивился Агеев.
— Я попросил батюшку пристыдить пьяниц, а он решил на тебя мою просьбу перекинуть. Ну, и хитрец!
— А что, много ты им денег дал?
— По двадцать рублей. Остальные, сказал, отдам, когда дома себе построят. Хотя уверен, что у них и свои деньги тоже имеются. Но совсем не давать тоже было нельзя, взбунтовались бы ещё. Григорий всё там воду мутит. Не живётся человеку спокойно. Я сам дурак, но знаю, когда нужно свой зуд в заднем месте перетерпеть.
— Хех, — усмехнулся Марсель, — сравнил их и себя. Они себя чувствуют как десантники в день ВДВ. Думаю, ты за время путешествия не плохих бойцов из них сделал. Теперь они ничего не боятся, почувствовали свою силушку. Таких на коротком поводке держать нужно, а то сами на тебя бросятся. Тем более Григорий у них заводила, а они к нему прислушиваются.