— А прикинь, Валет, что со временем вертухаи тоже станут с ЧПУ, — усмехнулся Лапа, отвлёкшись от своих дум.
— Это что же, роботы вместо живых людей?
— Да, какие они люди, Валет? Зверьё, шакалы! Один Агеев более-менее нормальный, не лезет своим рылом в наши дела.
— Это до поры, до времени. Пока всё тихо и спокойно. Случись какое ЧП, замор-дует. Помню, как-то ребятишки из седьмой бригады что-то не поделили, драка началась. Пятеро их было, так он драчунов быстро «успокоил», правда — никого не покалечил. Но после всех предупредил, что если в его дежурство случится какое-либо происшествие, то ШИЗО с удовольствием примет в свои «уютные апартаменты» всех виновных, а может и ещё кого для кучи, а хлеб с водой станут единственным блюдом в их меню. И что он лично будет это отслеживать.
— Да, уж, — усмехнулся Лапа, — слышь, Валет, а какая у Агеева погремуха, я что-то не в курсе?
— Душманом кличут.
— Почему — Душманом?
— Так ты посмотри на него. Кожа смуглая, волосы чёрные, глаза карие, да ещё в разговорах любит арабские словечки вставлять.
— Арабские? А ты откуда знаешь, что арабские?
— С нами один татарин сидел, верующий сильно, всё Аллаху молился, так он и просветил.
— Ничего себе! А может он и впрямь — араб, стажировку тут у нас проходит? — весело оскалился Лапа.
— А бес его знает. О! Гляди, вода закипает, пора чай доставать.
— Ага, пора. А я смотрю, Валет, что чифирь для тебя, как призыв муэдзина на молитву для мусульманина, — продолжал шутить Лапа.
— Привык уже. День без него и уже ломка начинается.
— А сколько лет ты уже им травишься?
— Хм, сколько?.. — задумался Валет.
Родителей своих Кощеев Игнат Фомич не помнил. До шести лет жил с дедом. А как дед помер, то пришли какие-то люди и забрали его с собой. Так будущий Валет стал жить в интернате, с первых дней окунувшись в совершенно другой мир, мир зависти, жестокости и насмешек. Игнату приходилось ежедневно доказывать своё право за место под солнцем. Больше всего доставалось от старших ребят, которые были и сильнее, и хитрее, и жёстче. В той среде, в которой жил Кощеев, дети чётко понимал суровую прозу жизни. Либо ты — овца, и каждый волен с тобой поступать, как захочет. Либо ты — волк, готовый грызть и кусать всех, кто решил, что ты овца. Со временем придирки и нападки не то, чтобы прекратились, просто их стало меньше, да и накал поостыл. А ещё у него появилось увлечение — фокусы. А началось всё после того, как в один из праздничных осенних дней их повезли в цирк. Там выступал Игорь Кио. Его выступление сразило наповал десятилетнего мальчишку. Теперь всё свободное время Игнат тратил на то, чтобы повторить фокусы, которые он видел в цирке. Но у него ничего не получалось. Как-то со своей проблемой он обратился к учителю истории. Савелий Семёнович был самым добрым учителем во всём интернате, и самым старым. Этот добродушный старичок прошёл всю Великую Отечественную Войну. Он то и помог Кощееву в его горе. Для начала учитель объяснил Игнату, что такое ловкость рук и как эту ловкость нужно тренировать. А через некоторое время принёс книгу Александра Алексеевича Вадимова «Искусство фокуса» и подарил её мальчику. С этого дня эксперименты с фокусами сделали новый качественный скачок. А в остальном жизнь в интернате была однообразна и предсказуема. И никто бы не сказал, что этот увлечённый фокусами мальчик станет вором-рецидивистом по кличке Валет.