— Я изготавливал их вместе с мастером Луиджи, — он перехватил мой взгляд. Я прикусила губу, сдерживая слезы. Кариссе очень повезло, хоть она и выбрала другого. Тот, кто может создать такие витражи, никогда не забудет свою любовь. Рука графа легла мне на плечо, я отстранилась:
— Нет. Не надо…
Он тяжело вздохнул:
— Значит, ты все уже решила?
— Да. Я возвращаюсь.
По его лицу я видела, что он колеблется и хочет что-то возразить, попытаться уговорить меня, но он не стал этого делать. Лишь короткий кивок головы:
— Как пожелаешь.
Рой моментально отошел вглубь комнаты, еще раз посмотрел на пленника и безошибочно, в нужный момент, приоткрыл дверь, впуская стражу.
— Нижний уровень, камера с полной зашитой от любой магии, и глаз не спускать, — распорядился он. В голосе не было злости или гнева. Только усталость и какая-то горечь. Стражники молча повиновались. Дверь вновь закрылась.
— Почему ты не отправил его порталом? — спросила я, стараясь разорвать эту гнетущую тишину.
— Там, где он будет ждать своей участи, не пройти порталом: древние стены покрыты хрусталем и защищают от магии, — Рой даже не взглянул на меня. Наверное, я это заслужила. — Ты хочешь присутствовать на свадьбе д’ореза?
Судорожный вздох-выдох.
— Если можно, отправь меня домой прямо сейчас…
Мы ехали верхом к вилле Роя. Это было его решение. И я не стала возражать, хотя и понимала, что порталом было бы быстрее, но Алайстер не стал этого делать. Он вызвался лично проводить меня, я напомнила ему про свадьбу кузины, но Рой ответил, что Гаудани впервые в жизни справится и без его подсказок. Больше мы не сказали друг другу ни слова.
В памяти остались лишь ничего не значащие фрагменты: яблочно-зеленый цвет моего платья, которое я вытянула из сундука, розовый жемчуг вышивки по подолу, золотистый мех оторочки рукавов. Напряженное лицо Роя, помогающего затянуть мне шнуровку. Блеск позолоты на деревянных рамах в галереях, которыми мы шли. Стражники, вытягивающиеся в струнку при виде графа Алайстера, полы из разноцветного ихрама. Мы вышли к пристани как раз в тот момент, когда солнце показалось из-за горизонта.
Барки из черного дерева мерно покачивались у причала. Их носы вспыхивали синеватыми искорками. Рой вскочил первым, подал мне руку, и я шагнула. Медленно прошлась на середину, к скамье, на которой лежали бархатные подушки, села. Граф так и остался стоять на носу. Покачиваясь, барка медленно заскользила по каналу. Сейчас вода казалась темной и какой-то мутной. В ней все еще плавали увядшие лепестки роз. Теперь они были с коричневыми прожилками. Я опустила руку в воду, попыталась поймать хотя бы один, но они все время ускользнул от меня, просачиваясь сквозь пальцы. Без солнечных лучей, с закрытыми ставнями, с кое-где уже начавшей облезать краской дома вокруг казались мрачными. Барка подплыла к пристани. Рой выпрыгнул, помог выбраться мне. Везде: на темном дереве причала, на булыжной мостовой — валялись растоптанные лепестки роз.