Рой с одобрением наблюдал за мной. Опытный всадник, он буквально сливался с лошадью, сидя так легко, как бывает, когда животное тебе полностью доверяет. Мы проехались по дороге, петлявшей среди перстрых из-за цветов холмов. Вилла графа стояла на самом высоком из них. Я оглянулась, стараясь запомнить местность. Рой ухмыльнулся, заметив мой маневр, но препятствовать не стал.
Достаточно небольшой дом, стены которого выкрашены охрой. Вокруг — сады, ступенями спускавшиеся к ограде. Яркие, правильной формы, разноцветные клумбы верхних террас перетекали в зелень деревьев у кованых ворот.
Вокруг виллы были поля: золотистые, зеленые, красные, за ними в дымке виднелись крыши небольших деревень.
— А вот и сам город, — Рой показал рукой куда-то вперед, я посмотрела и ахнула: впереди, над терракотово-красными крышами домов, стоящих очень плотно друг к другу, парили корабли. Отсюда они казались маленькими, почти игрушечными.
— Как это… — я всмотрелась, заметив, что у них не хватает днища.
— Это эффект высокого горизонта, — граф наслаждался моим изумлением, — на самом деле они, конечно, плывут по морю. И, надеюсь, сегодня пришвартуются на пристани.
— Вы говорите так, будто с нетерпением ожидаете из прибытия.
— Признаться, да, это мои корабли! — он усмехнулся.
— Аристократия не брезгует торговлей?
— К чему презирать то, что нас всех кормит? — слегка беспечно отозвался граф, — Торговля — вот процветание для нашего края.
Серая кобыла безнадежно от нас отстала, впрочем, ни нас, ни художника это не волновало. Тропинка все петляла, я не утерпела:
— Мы едем в город?
Рой покачал головой:
— Нет. Слишком жарко, не стоит напрягать лошадей.
— Тогда зачем вы вообще предложили эту прогулку?
— Вам же наверняка было скучно… — он замолчал, затем вдруг продекламировал:
— Если ждешь ты любви — торопись, поспешай,
Тебя ждет наш прекрасный и радостный край…
Сколько в мире вина и веселья вокруг,
Все найдешь только здесь, о, мой радостный друг!
Это было неожиданно.
— Чьи это стихи? — поинтересовалась я. Рой чуть дернул уголком рта, словно скрывая усмешку:
— Мои. Я был… скажем так, весьма романтичным юношей…
— И потом… — поддразнила я, слегка опьяненная воздухом и жарой. Но Рой помрачнел.
— А потом моего отца убили. Опрыскали ягоды витиса, это как ваш виноград, только ярко-красные ягоды, ядом вирозы… Кто-то очень хорошо знал его привычку после обеда ездить на виноградник и пробовать спелость грозди…
— И вы нашли того, кто это сделал, — я даже не спрашивала, но он покачал головой:
— Нет, так и не нашел. Да и времени не было. Смерть отца породила раздоры в Лагомбардии, чем воспользовались Пастыри, втянув республику в войну с княжеством Риччионе.