— Ну что опять? — прорычал Иванченко. — До ночи развлекались, теперь после обеда придут.
Он-то всегда вставал рано, тренировался, потом ехал в офис. Вообще бывший вояка любил дисциплину и четкий распорядок дня. Серый промолчал, но про себя поддержал главного. Однако мысленно порадовался, что еще пару часов не увидит Панина. Рыжая сволочь будет опять подкалывать.
— Я к Гриневу, — сказал он.
— Что так?
— Надо, — ответил Серый.
— Ну, иди, — хмыкнул генеральный и в селектор уже, — Марина, два чая не надо, один только.
Гринев был у себя, пялился в монитор. Пепельница полная, чашки от кофе на столе и на полу. Его люди сидели за стеклянной перегородкой. Серый опустил жалюзи и сказал:
— Привет.
— Папка там, — не отрываясь, показал на соседний стол начальник службы безопасности. — С флешкой.
Серый ухватил увесистую папку, уселся прямо там и принялся изучать. Материалы дела. И? Непонятно ничего. Много бумаг, надо их с юристом изучать, наверное.
— А ты что думаешь? — спросил он Гринева. — Есть какие-нибудь странности в деле.
— Все идеально просто, — наконец повернулся тот, оторвавшись от компьютера. — Так не бывает. Понимаешь меня? Просто образцово-показательное дело, как из учебника.
— Бывает. В жизни все бывает, — усмехнулся Серый и потер пальцами переносицу. Кажется, на погоду ноет. Сломанный нос ему исправили, но тело помнит. — Что, вообще ничего?
— Кое-что. Наш медэксперт изучил заключение. В конце его ремарка.
Пролистав до конца, Серый вчитался. Понял не с первого раза. Что их там, в медвузах, специально учат так писать? Как курица лапой.
— Ого!
— Да-да. Думаю, все ясно? — улыбнулся Гринев. — Ну, пока. Работаем, негры, солнце еще высоко.
Значит, с такой концентрацией алкоголя в крови не то что машину водить, встать нереально. И даже можно умереть, если ты не алкоголик со стажем. Отец девчонки просто не мог сидеть за рулем. Кто тогда вел машину? Потом что, поменяли местами водителя и пассажира? Нет, зачем? Оба же умерли, и водитель, и пассажир — родители Инны. Вывод напрашивался сам. Дело было сфабриковано, когда гайцы выгораживали своего.
Непонятно поведение Инны. Странно все это. Хозяин дачи умер сам, тут сомнений нет. Но вот как? Как можно такое прощать? Вот это непонятно было. Так не бывает.
* * *
Панин хотел участвовать в переговорах с Овиком. Вроде бы все срасталось как надо. Овик лично извинился перед московскими и Иванченко, руку пожал. Еще бы! Они ему, можно сказать, жизнь спасли, устранив Хаджитура, и осуществили месть за свояка.
Их даже на похороны пригласили.
С вижу все тихо и чинно в благородном семействе. Овик Оганесян скорбит по невинно убиенному Хаджитуру, памятник в Армении заказал — крест из камня с узорами. Пышные похороны организовал. Дочку и зятя покойного это дело не коснется. Даже поддержит, не даст зачахнуть семейному бизнесу.