— Так, — ответила Инна. — Тебе это не надо. Неинтересно.
— И все-таки.
Инна глубоко вздохнула.
— Жила-была принцесса, — начала она. — Она жила в башне, и ее должны были выдать замуж за прекрасного принца. Но ее украл дракон.
— Ее или башню? — хмыкнул он. — И что потом?
Он сначала не понял, подумал, она про него говорит. Но дальнейшие слова убедили в обратном.
— Потом она вышла замуж за дракона. Королева рассердилась и отказалась от принцессы. Сестра принцессы тоже не хотела ее знать. У принцессы и дракона родились дети, мальчик и девочка. Все было хорошо, пока злые люди не убили принцессу и дракона.
Она замолчала, сглотнув ком в горле.
— А дальше? — мягко, задумчиво спросил он.
— Дальше ничего. Конец.
— Странный какой-то конец у твоей сказки.
Серый понял, что она о родителях матери, если он ничего не путал. Ну и семейка! Полно скелетов в шкафу. Почти как у него. Только его «скелеты» давно мертвы и похоронены.
— Бывает и такое, — в сердцах бросила она. — О, приехали.
Мужчина помог ей отстегнуться. В последнее время это был только повод, чтобы лишний раз ее коснуться. От чистых волос шел запах сирени; так пах шампунь в отеле. Поцелуй на прощание.
Выйти из авто и проводить до квартиры. Еще один поцелуй. Вроде оттаяла.
— Пока.
Не сказал, когда придет снова. Не любит загадывать. С его-то непредсказуемой жизнью! Созвонятся.
* * *
С выставкой все решилось через два дня. Инна безумно обрадовалась. Неведомые боги, которые покровительствуют художникам, а также музы были к ней благосклонны. Адонис будет две недели висеть, выставленный на всеобщее обозрение. Рядом еще «Бабы в бане» знакомого Никитина и «Саамский Гоген» Коган. Сплошное «ню» и обнаженная натура.
Не факт, что картина провисит две недели, но в день открытия точно будет ее звездный час! В прошлом уже бывало, что агрессивные ханжи требовали снять картину, так как на выставку водили школьников, и дирекция с организаторами шла навстречу зрителям. Художница была к этому готова. И одного дня хватит, чтобы потешить самолюбие.
— Алло! Ник? Это ты??? Можешь сейчас говорить? — спросила она в трубку.
За кадром был какой-то шум. Наверное, парень сейчас в кафе, где он работал барменом и баристой.
— Да, могу, детка, — ответил он своим низким, чувственным голосом.
Если бы она не знала о его ориентации, сей же час влюбилась за один только голос.
— Ник! — крикнула она в трубку. — Ник!!! «Адониса» взяли!!! Его взяли!
— Куда?! Купили, что ли?
— Да нет же! На «Заполярье»!!!
— Воу-воу-воу!!! Полегче. Куда взяли, не понял?!
— На выставку. Ты пойдешь?
— Билеты на открытие надо достать, — сообразил он. — Круто. Инна, ты молодец.