— Будьте вы прокляты! — безумно завопила она. — Вы убили отца! Моего отца! Как мне теперь выжить?!
— Держаться за то, что у вас было раньше. За тех, кто вам сможет помочь, а мы ничем не поможем, — мрачно произнес Михаил, подзывая Анюту. Девушка быстро спустилась со своего снайперского места и встала рядом со старшим. Олежка медлил лишь на несколько секунд дольше. Ему было больно видеть плачь сироты, но и он в конце концов последовал за своей семьей не оборачиваясь.
— Убейте меня! Лучше убейте меня сейчас! Изверги! Будьте вы прокляты! — кричала им в спины женщина. Михаил на ходу стиснул зубы, стараясь не слушать её, оглохнуть, не обращать никакого внимания.
Когда они отошли достаточно далеко, крики стихли. Скиталец посмотрел на Анюту и та учуяла взгляд.
— Зайцев жалко. Зачем оставили? — сверкнули глаза охотницы из-под капюшона.
— Зайцев тебе жалко, а старика нет? — скитальцу хотелось услышать честный ответ, потому в голосе нарочно не было осуждения.
— Нечего было еду нашу хитить. Ты сказывал, что все люди худые, токмо родным можно верить. Значит и жалеть других нечего.
— Если все люди худые, зачем ты тогда не убила ту женщину?
Размышляя над ответом, Анюта прикусила губу.
— Олежка рёк, будто бы убивать хворых, женщин и детей нам буде всегда заповедно. Вот и не убила…
— Олежка, — проворчал Михаил. К чему привели их разговоры с сыном о лучшем мире? К одной спасённой человеческой жизни? Но если бы Анюта повстречала не двух одиночек, а шатунов? Среди одичавших нередко бывали и женщины. Что тогда бы случилось?
Но в слух он задал вопрос о другом:
— Раньше доводилось убивать таких беззащитных? Когда ты была Навью, стреляла в детей и женщин?
— Теперь я Явь, — резко сказала Анюта, но по её мрачному лицу было понятно без слов…
Скитальцы не говорили больше об этом. Дорога, выступившая из-под снега, вела к горе, которую все звали Заветрь. Они шагали втроём среди остатков былого, того, что ещё сохранилось от прежнего мира — проржавевшие знаки на трассе, почерневшие руины придорожных домов. Заходить сюда и что-то искать было уже бесполезно. Эти останки давно перебрали и присвоили тысячи голодных человеческих рук.
Над миром, обещая скорый снегопад, плыли низкие тучи. Весна рождалась в муках и солнце с трудом изгоняло Долгую Зиму. Снег ещё не сошёл, даже к концу лета он не сойдёт до конца.
Начинались самые тёплые дни — лучшее время, когда люди могли свободно передвигаться в поисках пищи. Скитальцы жили сказом — тем, что увидели в дальней дороге и не привыкли держаться за единственное Тепло. Зато в пути видели многое. Охотясь за новостями, семьи сказальцев бывали там, куда уже никогда не придут остальные.