«Ты не спас меняя», — вновь прозвучали в памяти слова девушки. В них крылась обида, но в то же время и отрешённость, словно всё было сделано правильно. Неужели она действительно поверила в его объяснения?
— А хотите, я вам песню спою? — вдруг неловко улыбнулась Елена. — Всё равно ведь никто уж не спит…
Роман что-то проворчал в ответ, Олежка охотно кивнул, а Михаил улыбнулся.
— В Блоке нам рассказали, что ты прекрасно поёшь. Сам Голова заслушался даже…
— Голова не бог весть, какой слушатель, — фыркнула женщина, но было заметно, что комплимент ей понравился. Она расстегнула куртку и отдала полусонного щенка в руки Анюты.
— Вот, подержи — его Ярчуком кличут. Он любит в тепле сидеть да на руках греться.
— Тепло любит, — ласково повторила Анюта. Рассматривая пыхтящую мордочку, она коснулась двух светлых пятен над любопытными глазками пса.
— Какой двоеглазка! — сказав это, Навь быстро спрятала щенка под одеялом Олега. Парень улыбнулся их новому гостю, но не понял:
— А почему «двоеглазка»?
— Он вторыми глазами зло видит. То, которое более никто в Яви видеть не може. Токмо двоеглазки от незримых бед защищают, людей могут вовремя предупредить. Правда, это всё равно никого не спасе, — прошептала Анюта.
Елена улыбнулась её странным словам.
— Красивая история, я запомню.
Она сняла с плеча необычный музыкальный инструмент. Михаил узнал в нём лишённою грифа гитару. Струн было восемь — на две больше, чем следовало. Вероятно, Елена нашла гитару разбитой, но приложила всю любовь и заботу, чтобы восстановить.
Положив инструмент на колени, она коснулась пальцами струн. Над костром поплыла нежная музыка. Михаил слушал этот мотив и ощущал, как в душе потихоньку рождается свет. Мелодия изгоняла из людских сердец все тяжелые воспоминания. Олежка не отводил взгляда от тонких пальцев Елены, властвующих над гитарными струнами. Даже Анюта заслушалась виртуозной игрой, а Романа сказалец и вовсе таким безмятежно счастливым не видел. Музыка Елены на миг вырвала их из холодного лета, унесла прочь от злости и ссор. Но вот мелодия гитары стала грустнее и Елена запела:
По дороге я брёл, скрытой в зимних лесах,
Путь далекий увёл меня в стылых снегах,
Возле дерева белого я отдыхал,
Песню ветра негромкую там услыхал.
Расскажи-ка мне ветер, где скрылся рассвет?
Почему нет Тепла со мной много уж лет?
Почему я остался в белом хладе один?
Где искать мне покоя от этих кручин?
И ответил мне ветер, тоскливо свистя:
«У дерева златого поджидать буду я,
Если путь одолеешь с капелью весны,
На вопросы все станут ответы ясны».
Путь не близкий и трудный я миновал,