Взглянув на парня, Анюта ему улыбнулась. Она ласково взяла его за руку и прижала ладонь Олега к щеке.
— Будь со мной в любе. Тепло сыщем, разделим с тобой нашу долю. Токмо с тобой, навсегда… Без скитальца.
— Но как же так, он мой отец! — растерялся Олежка и губы девушки заставили его уста замолчать. Навий поцелуй был сладок, парень не мог от него оторваться.
— Со мною будь, останься при мне, не отступись. Лишь я правду ведаю, чтоб ни сделала — всё ради правды, — горячо шептала Анюта, продолжая его целовать.
— О какой же правде ты говоришь? О чём я не знаю? — пытался осмыслить Олежка. Он чувствовал, что голова начинает кружиться от долгожданных объятий. Но тут охотница замерла и с осторожностью на него посмотрела.
— Не могу я рассказывать. Тайна сокрыта и от тебя. Ты Глухой и всего не поймешь. Лишь мне эта тайна доверена. Я — жертва для Мары, внутри меня то, что Зиме предназначено. Но мы иначе решили…
— Под землёй тебе что-то важное рассказали? — насторожился Олег. Голубые глаза Анюты внимательно посмотрели на сына скитальца и подземница молча кивнула.
Звук барабанов прокрался в ледяной день неожиданно. Он пришёл издали и появился у границ слуха, как приглушенный стук чуждого сердца. Но с каждой минутой звук угрожающе нарастал. На востоке по небу расплылся черный столб дыма. Этот смог предвещал беду и грядущее пламя.
Услышав боевой марш орды, Михаил поспешно вернулся к семье.
— Поднимайтесь. Нечего рассиживаться на одном месте. Не стоит забывать о тех, кто дышит нам в спину.
Но тут скиталец увидел то, что заставило его самого задержаться. Рядом с местом, где сидели Олежка с Анютой возвышался идол из тёмного дерева. Лицо бородатого старика надменно взирало на людей с высоты и судя по зарослям мха у подножия истукан стоял на утёсе давно. Как же раньше его тут не заметили?
— Что такое, отец? — подошёл ближе Олежка. Ярчук, глядя на деревянного идола, зарычал и попятился в сторону. Анюта подхватила двоеглазку на руки и спрятала его в тепле своей куртки.
— Плохие впереди лежат земли. Нелегко нам дальше придётся, — проговорил Михаил, указывая на истукана.
— Кто это? Божество местных? И что он тут делает?
— А ты вон у неё спроси. Она ведь у нас тут «язычница», — кивнул глава семьи в сторону Нави.
— Это Дый — Ночной Бог, его капище. Дивы ставили, вся их нечисть тут кланяется.
Лицо девушки помрачнело, она смотрела на Дыя с опаской. Идол безжизненно пялился в ответ на охотницу, словно хотел испугать своим видом. Он гнал незваных гостей прочь от своего уединённого капища.
— Она говорит о чудовищах. Может о зверях, а может и о людях. Никто ничего о Дивах точно не знает, но об этих землях рассказывают страшное — будто Дивы сами из железа и подобных себе выковывают в адских кузницах. Бегать могут так быстро, что сам ветер обгонят. Всё это бред и полнейшая чушь, но за что-то люди эти места явно не любят. Без проблем нам здесь не пройти. Как с патронами?