Снова разнеслись поддерживающие возгласы и передергивания наглых бандитов ночи. И непонятно, сколько еще он бы продолжал свою речь, если бы не услышал мелкого рычания испуганного животного, которое из последних сил встав на ноги, пыталось отогнать их прочь.
- Мужики, ну ка, ну ка взгляните. А не тот ли это мутант, с которым мы не так давно поразвлекались? Ты гляди, жив остался. – С иронией, не ожидая ответа на свой вопрос, говорил вожак стаи тварей. - Киса, киса, киса, киса, иди ко мне, папа даст тебе конфетку. - И омерзительно засмеялся, на ходу выхватывая нож.
Именно на этой ноте мое терпение достигло предела, и, не сдерживая своей ненависти к такой нерадивости, наглости и тошнотворному существованию людей, которые давно превратились в животных, я, оставаясь под покровом магии, схватил вожака за глотку. Подняв, сколько есть мощи, в воздух, я держал его на вытянутой руке:
- Они мои друзья! - и отбросил в сторону. Он еще летел и кричал, когда я продолжил, нависая зловещим роком над всеми, кто никак не мог понять, что происходит и кто вершит над ними правосудие. Ведь для них я был лишь голосом. Злой силой, не дающей насладиться моментом грехопадения.
После этого я не останавливался до тех пор, пока не остался всего один парень. Я не трогал его, потому что все это время он, молча, стоял в стороне и с отвращением смотрел на то, что делали его «друзья». А когда я начал с ними расправляться даже не попытался сдвинуться с места.
Еще совсем молодой мальчишка ожидал своей очереди в том жестоком хаосе, который я создал. К тому времени, как я взглянул на него, эффект невидимости уже утратил силы и над небольшим человеком навис огромный монстр.
Он смотрел мне прямо в глаза. В них пылала угасающая ярость. В его же я не видел страха, отчаяния, просьбы. Когда я понял, каким взглядом всматривался парень, я был ошеломлен. Этого не может быть.
Благодарность?
Он встал передо мной на колени, не отводя взгляда. Лицо его начало дрожать, еле заметно по телу пробежалась изморозь, глаза становились влажными. Он немного опустил голову, опять поднял, и дрожащими губами произнес: «Спасибо». И снова склонился передо мной, ожидая такой же расправы, какая настигла других. Но я не стал этого делать.
За все те годы, что я странствовал, я повидал многое, и иногда у меня открывалась способность, ненадолго, лишь на несколько мгновений. Мне удавалось заглянуть в душу того, кто стоял передо мной. И, совершенно не зная, с кем я имею дело, вскоре передо мной открывалась сущность собеседника, стоящего рядом. Так и в этот раз, я увидел в парне истинное добро, без всякой жалости к самому себе.