– Умных – нету.
– Можно сныкаться и отсидеться, но здесь же самые кровососьи места. Днём они прячутся, ночью выйдут на охоту. Если в подвал залезть – им и идти не придётся. А к бункеру не прорвёмся.
– Я и говорю: умных идей нет. Может, в кабину электровоза залезть и там запереться?
– Кровосос не дурак. Окошко выбьет и войдёт.
– На «Росток» прорываться тогда.
– Больше некуда. Надо идти и искать укрытие на ночь по дороге.
– Люди Борова тоже не дураки. Первым делом ворота перекроют. Если бы не этот…
Щуплый кивнул. Учёный за последние два часа вымотал все нервы, то храбро влезая в аномалии, то что-то горячо доказывая им по-немецки и помогая себе жестами. Но раз взялись сопровождать – куда деваться? Не бросишь же его теперь в Зоне.
– Ладно. Вроде пока мы от них оторвались. Пошли к «Ростоку», в темпе. Там долговцы окопались недавно, ботанику они помочь не откажутся.
– Пошли.
Лис поднялся. Глядя на него, немец тоже встал.
– Was willst du tun?[2]
Сталкер покачал головой.
– Как же ты надоел-то… Гейт! Гейт!
Учёный дисциплинированно кивнул головой.
– Во! Понял. Если бы ты ещё пугач свой не потерял – цены бы тебе не было.
– Как ты его назвал? – удивлённо спросил его Лис.
– Что – «как»?
– Геем?
– Да не геем, а «гейт». По ихнему – «идти надо».
– А-а-а. А я было подумал, что он и правда того.
– Задрал ты своим юмором.
Они не успели. Щуплый, выглянув из дверей вагона, заметил на двадцатиметровой прожекторной вышке часового бандитов в чёрных дождевиках и с автоматами. Вся станция просматривалась с неё как на ладони. Вылезать было глупо.
– Возвращаемся? – предложил Щуплый. – Запрёмся в тепловозе и дрожим от страха.
– Придётся.
Между тем немец был явно чем-то обеспокоен.
– Freunde! Hören Sie! Ich versuche zu erklären…[3]
– Чего он разбушевался? – спросил Лис.
– Откуда мне знать. Вас? («Что?») – спросил Щуплый немца. Тот в ответ затарахтел по-немецки, как MG-43.
– Нихт ферштейн.
Немец начал надувать щёки и замахал руками.
– Ну дура-а-ак! Кто ему сюда вертолёт пришлёт?.. Нихт геликоптер, понял?
– Погоди… – Лис прислушивался к немцу. – Он не про вертолёт вроде лопочет. Всё про какой-то Спрингхоф вспоминает.
– Да? Как это по-ихнему?
– Ja! Der Sprengstoff. Ich sage…[4]
– Ну и кто это такой?
– Я тебе что, переводчик?
– Может, он родом из этого Спрингштоффа?
Немец тем временем продолжал махать руками, показывая то на мешки, на которых они сидели, то на небо.
– От мешков вроде что-то ему надо. Может, там что-то нужное?
Лис наклонился, пытаясь в полутьме разобрать надписи.
– Не по-русски написано… аммониум… нитрат. Нитраты какие-то. А вот и по-русски! Удобрения это.