Давний обитатель Пупа Земли, загадочный птицечеловек, он думает о прошлом своем и всеобщем, о будущем и настоящем. Думает и о нем, Тайменеве Николае Васильевиче, пришедшем к нему из-за непроницаемых слоев времени; пришедшем, чтобы понять и увидеть, увидеть и понять. Ждущий птицечеловек не знал, каким будет Тайменев, но был уверен, - он придет. Придет и услышит его, и произойдет между ними неслышный другим разговор о любви и страданиях, о слабости и силе разума, о жизни и судьбе... Обо всем том, о чем думал тогда он, и о чем думает сейчас пришедший Тайменев. Да, думают они об одном, одинаково важном для всего живого и каждого живущего.
Кто они, птицелюди? Шорох в пустоте, всплеск незнакомого слова в полусне, ускользающее видение в сумерках, путаница настроений без причины? Это ли все, что осталось от них для вечности в гипотетическом мире ноосферы?
Наука тверда в выводах и бессильна. Она говорит жестко и не оставляет надежд: все они ушли, ушли безвозвратно неизвестно куда, и нам нечего о них сказать. Нечего сказать и о любом из них, и об их цивилизации в целом. Остались немногие загадки: игрушки любителям старины, специалистам без профессии, профессорам по безмолвию.
Кем станет он, Тайменев, когда займет в потоке перемен место ушедших, отодвинув предыдущих еще на шаг назад, еще более сгустив над ними мрак забытья? Пройдет сотня-другая лет. Быть может, и больше. Или меньше, неважно сколько. И кто-то другой, непохожий на Николая, сядет на этот самый камень и будет размышлять. И об ушедшем, непонятном для него времени Тайменева тоже будет думать, пытаясь представить себе непредставимое. Птицелюди оставили камни и рисунки на них. Что оставит Тайменев?
Ему стало грустно. Тоска и печаль его не касались ни людей, ни камней. Печаль его была ни о чем. И потому была светла и прозрачна, очищенная от попыток обмануть себя и других. Тоска Тайменева была о себе самом, пришедшем в мир, чтобы уйти из него. В чем смысл череды поколений? И самой смене их ведь тоже придет конец. Миллионы и миллионы людей изо всех сил пытаются устроить успех своей личной судьбы, используя тысячи приемов и средств. Зачем? - все обращается в прах! Но если такое есть, значит, это кому-то нужно? Где дирижеры всепланетной игры? Или в ней нет осмысленности? И все вокруг лишь мираж, лишь видимость упорядоченности в бессмысленном колебании хаоса и беспредела? Все - ради пустоты; пустота - ради всего; змея, кусающая себя за хвост и поедающая сама себя, ведь ни внутри нее, ни вне ее - ничего нет! Ничего, кроме нее самой!