Что-то произошло, пока он был без сознания. Или ему снится последний сон. Силы возвращались медленно. Лель лукаво взглянул на него, прыгнул на шлем, что-то внутри щелкнуло и трубка аварийного питания придвинулась к губам. Теплая жидкость освежила рот и горло, живительной струйкой проникла в желудок, растеклась по измученным клеткам. Ремни безопасности были расстегнуты и Тур, почувствовав, что может двигаться, оторвался от кресла, с усилием встал на ноги и обернулся.
Все-таки ему приснился дурной сон. Вот зашевелился Гровс, с трудом разомкнув веки и медленно вращая глазами. Ничего не понимающая Анна Вирс обводила ошеломленным вопрошающим взглядом помещение модуля. Остановив глаза на Гровсе, она вдруг вскочила и кинулась к нему. Но силы ее тотчас покинули и она рухнула рядом со своим креслом.
Тур поднял Анну и посадил обратно. Убедившись, что люди приходят в себя, он вернулся на свое место, стер пот с лица и приказал Лелю установить связь с "Ойкуменой". На запрос ответил Леонид Крохин. Голос Леонида звенел тревогой:
- Мы держим вас на луче связи уже полчаса. Как там, Максим?
Крохина перебил другой голос, такой знакомый и такой невероятный:
- Макси, как ты? Я только что узнала, что случилось. Это настоящее чудо, что вы спаслись. Говорят, такое было... На "Ойкумене" не осталось ни одного модуля.
Тур услышал приглушенные всхлипывания и включил видеофон. Но работала только радиосвязь. Соленая влага текла по его щекам, собираясь в жестких складках лица, освобождая от накопленного стресса. Еще одно чудо: последний раз Макси Тур плакал в детстве, когда ему было пять лет; он вспомнил этот эпизод второй раз за последние сутки. Эпизод, забытый им, казалось, окончательно.
Ее платье, разрисованное в сине-бело-голубую клетку, встало перед глазами. Он уцепился за него руками, незабываемый запах хлынул волной тоски, он не хотел и не мог разжать пальцев. Детское чутье подсказывало ему: если он ее сейчас отпустит, то больше не увидит никогда. Он не знал еще таких слов как "никогда", они не помещались в нем, но их заменяли чувства и, главное, - ощущение потери самого нужного, самого любимого человека.
Никто не разжимал ему рук, он сам отпустил ее платье, когда обессилел от слез. Она улетела на Сатурн и не вернулась. Это было его первое и последнее прощание с мамой.
Как давно это было, и как легко вспомнилось в ночь возмездия и вот теперь...
- ...У меня все в порядке, Лойда... Встречайте нас, я веду модуль наверх...
Тотчас после причаливания десантного модуля к звездолету Максим Тур объявил общий сбор в навигаторской. Встречу начали с минуты памяти о товарищах, навсегда оставшихся в чужом мире. Отсек навигаторской выглядел полупустым и мрачным, несмотря на полное освещение.