Души растворялись, влетая в людей.
Я бежала от Дармструга, чувствуя себя предателем.
Король ждал меня в тех же кустах. Мы двинулись подальше с поля битвы, старясь избегать прямых столкновений.
Изнутри меня терзало чудовищное чувство обреченности. Даже если придут все тиаматы, а король воспользуется магией — мы ничего не сделаем. Круг, пламя и зеленое дерево по нашим секретным разговорам, который придумал Дармструг, для различных ситуаций, означали — в лагере ловушка. На меня. Для демонов Владыки я — предатель. Моя последняя надежда на спокойную жизнь — король черной ночи.
Лысый демоняра справится и без меня. А что я хотела? Он всегда был на той стороне и очень сильно подставлялся сейчас. Сдвинься он с места, и Ингенель перенесется к нему. И ее разорвет на части. Дарм объяснил, что Ингенель стоит в ловушке с шипами. Даже если мы освободим ее, и она переместится, то легко может быть убита или демонами, или людьми. Как ни крути, ничего не сделать.
На этот раз наши пути расходились.
— Эверлин, ты вся дрожишь, — нарушил тишину король. Он взял меня за руку, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони, успокаивая.
— Дармструг… — слова застревали в горле. Настолько безвыходная ситуация.
— Он — демон своего мира. Нормально, что он принял ту сторону. Главное, что он не сдал тебя.
— Мне кажется, я себе не прощу, если не помогу ему.
— Думаю, самое лучшее, что ты сможешь сделать — вообще ничего сейчас не предпринимать. Если Владыка не убил его, значит, он ему полезен. И как бы горько это ни звучало, но забери мы твоего друга, и Владыка смог бы следить за каждым нашим шагом.
А я и забыла про контроль. Как все сложно. Но кинжал может помочь.
Остановилась, развернувшись к королю, встретила его серьезный взгляд.
— Я хочу в Дерву. Она где-то тут, недалеко.
Деревня раскинулась на несколько домов, полукругом объятая лесом. С того места, где мы стояли., окна смотрелись маленькими звездочками.
Когда-то давно я приехала сюда на телеге.
Король держал меня за руку, но слабая дрожь усиливалась с каждым шагом. Я вернулась туда, где моя жизнь резко изменилась и приобрела новый судьбоносный виток. Неожиданно и волнительно.
Мы шли по пустынным улочкам, а в душе пело воспоминание. Ничего не изменилось. Дерва всегда рано затихала. Уставшие пахотники возвращались домой засветло, чтобы утром встать спозаранку и продолжить работу в поле.
Вот одноэтажный домик госпожи Лерцер. У нее вечно болела голова, но она упорно просила приносить меня полевые цветы со стойким цветочным ароматом, а потом чихала на всю улицу, проклиная котов соседки.