Я кивнула. Действительно, таких полно, как и в любых больших городах.
На улице опять раздался крик. Раскричались сегодня просто.
— Так вот, под городом есть огромная сеть катакомб. Контрабандой только так и проносились продукты. Инквизитор знает о них и контролирует. Но все себе и доверенным. Населению перепадает, но не в тех размерах, что при открытом городе. Народу не нравится это, но люди — каждый сам за себя и редко, кто вылез бы из дома только лишь бы себе жизнь сделать лучше. Но недовольство растет. И им совершенно не хватало того, кто их подстегнет. Потому им нужен был тот, кто направит их, что власть не за них. Управлять толпой тяжело, но вполне возможно. Им нужен был простой парень из народа. Волнения за эти недели накопилось достаточно — у кого-то дочь убили, у кого-то сына. А на этом легко играть.
— А мы мирно — пришедшие люди, — продолжила его мысль. — Один азартный игрок, монашка и библиотекарша. То есть мы — жертвы?
— Я перестраховался, — хитро улыбнулся он. — Сегодня волна поднимется, пройдет по городу. Лидер у них, к слову, появился, в чем мне милая Даника и помогла. Найти идиота, принявшего на себя все.
Теперь я взглянула на Дармструга с другой стороны. Он не казался избалованным ребенком в семье. Он действительно применял свои стратегические знания. Обеспечил нам прикрытие с Ингенель. Ладно, тут я могла сбежать, но расслабилась. Меня рассекретили из-за яда. Кольца в стенах хлипкие. Хороший рывок — и он с легкостью избавится от них.
— Дарм, меня ядом отравили. А я живая, — сказал ему, заметив, как в его глазах вновь появляются красные всполохи, улыбка померкла. Ингенель отпрянула от него, а мне захотелось, чтоб она вновь обняла его. Хотя, как монашка сдержит разъяренного демона? Он не проявлял свою истинную сущность перед людьми.
Я подставила всех. Даже если толпа и поднимет бунт сегодня, мы попадем под раздачу.
Послышался топот уже внутри темницы.
Дармструг злился. Я чувствовала, что он вот-вот сорвется с цепи. Ингенель отползла от него и смотрела с ужасом за его изменением. Он тяжело переходил в демонскую ипостась.
Шаги приближались. Бухали по каменным лестницам, звенели металлом. Человека три или четыре шло к нам.
— Ингенель, успокой его, — обратилась к монашке.
Она перевела на меня испуганный взгляд. Ее нижняя губа задрожала.
— Я?
— Да ты. Только ты его и можешь успокоить, — настаивала я.
Кольцо цепи вот-вот оторвется от стены, и демон вырвется наружу. С одной стороны — мы освободимся, а с другой — Дарма убьют, как демона. И весь его план пойдет насмарку. Он старался все это время, и лишь моя ошибка перекроет его труды.