— У тебя очень странные сны, — сказала со своего места Минс. — Сомневаюсь, что смогла бы представить такое.
— Ещё недавно ты считала меня собой, — напомнила Исса. Минс только ухмыльнулась в ответ, глядя на собственное отражение в стекле.
— Странно, что твоя круглая подруга не с нами. Мы ведь вместе должны были войти в эту дверь… Или она не зашла? Испугалась.
— Чего ей бояться? Мне кажется, что в этом месте бояться совершенно не стоит! Здесь зла не случается. Это место…
Исса ненадолго умолкла, глядя как парят золотые шары. Автобус будто стремился за ними к горной вершине.
— Это место напоминает мечту — рай куда попадаешь после всех испытаний. Здесь отдыхает не только тело, но и живущее внутри нас настоящее. В нём отражается всё, что ты знала, что испытывала, что пережила. Чувства, пережитые в лабиринте, обретают во сне иной смысл. Желания превращаются в образы, которые, конечно же, не реальны, но ими можно любоваться со стороны, не прикасаясь. Это неизмеримо лучше, чем мир шипов и осколков, которые мы вынуждены проходить в испытаниях. И конечно же лучше правил, установленных лабиринтом. В мечте мы свободны.
— Твоя мечта похожа на сон, — Минс прижалась лбом к прохладной поверхности лобового стекла будто устала от её рассуждений. — Но мечты кончаются там, где начинается жизнь, где мы просыпаемся и снова оказываемся в лабиринте. Мир осколков стал мне гораздо ближе, потому что я хорошо в нём разбираюсь. Сны теперь кажутся сладким обманом, необходимым отдыхом тела — не больше. Столь сказочных снов как у тебя я давно не видала: наивные сны стали мне неизвестны. Наверное, я просто выросла и мне это больше не нужно.
— Глупо считать, что ты не достойна своей же мечты, — улыбнулась ей Исса. — Неужели разгадывать правила лабиринта и пытаться выжить в нём гораздо важнее?.. Что же сниться тогда человеку, привыкшему бороться за жизнь?
Минс ничего не ответила. Может быть потому, что автобус как раз въехал на искрящуюся серебряной пылью площадку на самой вершине.
Здесь стоял дом со стенами из чистого золота. От центрального корпуса с колоннадой раскинулись два крыла-павильона. Высокие окна были застеклены хрусталём с изумрудным отливом, а прозрачные крыши имели розовый цвет.
Под лучами раннего утра дворец выглядел миражом из тончайшей глазури. Самым примечательным в нём был гранёный купол с вертикальной щелью для телескопа. Направленная в ярко-оранжевое небо линза так и сверкала в свете спелой зари.
Автобус объехал площадку по кругу, а затем остановился напротив молочно-белых ступеней крыльца. Крыльцо это было сделано из полупрозрачного камня, на подобии кварца, и обрамлялось перилами бронзового литья.