Мой милый эльф грустно улыбнулся, рождая в моей душе что-то светлое и трепетное.
— Боюсь, что нет, тангир, — с сожалением ответила я, — обед уже обещан друзьям и приехавшей к Жорке бабушке Симе. Никак не могу.
Для убедительности развела руками.
— Может тогда послеобеденная прогулка? Ведь ты же еще не видела Кхарму, а здесь не мало интересного.
— Я не возражаю, тангир Элвэ, — улыбнулась смущенному мужчине.
— Зови меня Дарин, когда мы наедине… — тихо сказал он, — Пожалуйста.
— Дарин, — послушно повторила я, и тангир улыбнулся, нежно и очень заразительно.
— Значит охмуряем молоденьких курсанточек в служебное время? — раздался ехидный голос тангира Стшарсси.
— Ну я хотя бы на женщин внимание обращаю, а не на здоровенных, мускулистых коллег к тому же своего пола, — не остался в долгу «леденец».
С удовлетворением заметила, как под смуглой кожей запылали щеки тентурийца.
— Это было недоразумение! — сквозь зубы процедил он.
— Недоразумение, слишком странное для ласкового прозвища слово, не находите тангир? — и когда Элвэ успел понахвататься типично Хунькиной язвительности.
— Хорошего вам дня! — прошипел Стшарсси так, словно послал нас к черту и прошел мимо.
— Разрешите идти? — я тоже решила под шумок сбежать.
— Идите, — разрешил Элвэ, — о времени и месте я вам сообщу дополнительно.
Кивнув в ответ поспешила к лифтам. Меня ждали друзья, баба Сима и… коза Машка.
Войдя в гостиную своего блока, я едва ее узнала. Посреди помещения были сдвинуты пуфы и любовно укрыты расшитой, домотканой скатертью. И этот импровизированный стол просто ломился от яств, а вокруг витал такой аромат, что можно было захлебнуться слюной. Квашенная капустка, маринованные подосиновики, соленые огурчики, грузди и рыжики, домашний каравай, копченая грудинка и рыба, домашние колбасы, сочные, осенние яблоки, груши, сливы, моченая брусника, посыпанные тертым лесным орехом крендели и посреди этого изобилия огромное блюдо с дымящейся, рассыпчатой, настоящей картошкой, щедро присыпанной зеленью и политой топленым маслом. Судорожно сглотнув, спросила:
— А вы где картофель отварили?
— Дак в лабалатории, — отозвалась староста всея Руси, которая здесь, видимо, и заправляла всем банкетом, — паряньков попросила и оня мяне в тярмостатя и сварганили!
— Ох, ну, баба Сима, вы и кудесница! — восхитилась я.
— Будя тябе, Алька, будя! — похлопала она меня по спине сухонькой ручонкой, — идитя вона с Хуняю руки ополоснитя, да к столу.
— Правда, Аль! — взмолился Погодин, развалившийся на кресле, — давайте быстрее, а то я тут уже почти умер от сумасшедших запахов.