— Ничего себе, сколько во мне намешано! — восхитилась я и посмотрела на… мужа. Кстати… сказать бы надо, да язык не поворачивается, — это значит землянки теоретически совместимы с любой расой?
«Да» — лайвелл кивнул.
— Что, и даже с эленмарцами, на планете которых женский треугольник? — хитро прищурилась, окинув взглядом Дарина. Да, одежды маловато, но так он выглядит даже аппетитнее.
«Со всеми, Аля, это со всеми, без исключения»
— Спасибо, просветил, — буркнула я, словив на себе очень заинтересованный ответный взгляд Элвэ. Может, зря волнуюсь? И добровольный выбор Дарина был бы таким же, как принудительный? Эх, мне бы только суметь ему сказать… набраться бы смелости…
— Аля, что случилось? Ты дрожишь! — «леденец» развернул меня к себе, пристально вглядываясь в глаза. А я… утонула в родной бирюзе с золотыми искрами. Вот, если бы мы не были женаты, не задумываясь вышла бы за него еще раз, — Замерзла?
— Нет, — покачала в ответ головой, — Дарин, мне нужно тебе сказать…
— Говори.
— Не знаю с чего начать… — Мамочки! Я действительно не знаю, как начать свою исповедь, а еще до чертиков боюсь.
— Начни сначала.
— Ну… — протянула, собираясь с мыслями. Перед смертью все равно не надышишься, — ты был при смерти, после падения, а я очень переживала… а он… он сказал…
— Кто он? — спросил Дарин.
— Он! — и я указала пальцем на кошака, который пытался мимикрировать под темную стену храма, но его выдавали желтые глаза с очень недобрым огоньком в них.
«Сдала друга» — раздалось укоризненное замечание.
— Ты виноват не меньше, а может и гораздо больше меня! Я не знала, чем можно помочь Дарину и была в состоянии аффекта от случившегося! — продолжала закладывать кота по-черному.
«Терпеть не могу женщин!» — огрызнулся он.
— Не надо было меня выбирать! — не осталась в долгу я.
«Знал бы, что ты такая, лапой бы не пошевелил, чтобы вас спасти» — и Сумрак отвернулся. Вот так просто отвернулся, выставив мне на обозрение пушистую, черную спину с аккуратно сложенными крыльями. А мне стало стыдно, потому что кот действительно спас, а я…
— Сумрак! — позвала обиженного кошака, — прости меня, пожалуйста. Конечно, я тебе благодарна за наше спасение!
«Что-то не заметно» — буркнул лайвелл, даже не обернувшись. Пришлось с обреченным вздохом отстраниться от Дарина и топать к коту. Обхватив огромную морду ладонями, заглянула в желтые, уже совсем не злые глаза.
— Прости меня! — просто сказала ему, — я волнуюсь, поэтому и говорю не то, что думаю на самом деле…
«Кому ты больше боишься признаться в совершенном обряде? Ему или себе?» — лавелл, как всегда оказался прав. Прими я случившееся, как свершившийся факт, мне сейчас было бы гораздо проще открыться Дарину.