Ветер пел тихую песню, уходящее за горизонт первое светило нежно ласкало земли лучами, а второе уже давно ушло спать, в небе большим шаром красного цвета возвышалась Анфея.
— Я могу лишить тебя Силы, избавить от этого бремени, сделать вновь смертным, — не выдержал Чародей: сомнения и боль его Грег почувствовал.
— Это мой долг и никто лучше меня с ним не справится, — мягко улыбнулся он другу, желая груз с его души снять. — Я доказал Силе, что достоин, и я не подведу её. Ты уверен, что следующий Хранитель справится? Ты можешь это пообещать? Что он не обратит Силу к разрушению? Что не предаст мир огню? А меня ничто не держит в одной эпохе, и нет мне смысла смертным быть, я даже наследия после себя не оставлю.
— Долгая жизнь — она может изменить твой разум, или рассудок повредить.
— Если так случится — отними мою Силу. Но только тогда.
— А если не смогу? За века я привяжусь к тебе, Грегори.
— Тогда нам лучше общаться меньше, — и на себя груз тяжелый повесил, видя страдания в желтых глазах.
— Но и без тебя мне будет одиноко, — слова Верховного душу разрывали.
— Но и без меня ты должен уметь жить, могущественное порождение Силы, Верховный Лорд, ты всегда будешь моим другом и наставником, и единственным, кому я верю. Но умей жить без меня, — повторил Грег. — Я снова слышу Силу, слышу Зов. Позаботься о том, что от меня осталось. Тридцать лет….
— Я найду тебя. Я вновь встречу тебя, — успел услышать Грег обещание Чародея перед тем, как исчезнуть.
* * *
Мир стал иным и остался прежним. Кто-то верил в мир грез. Кто-то говорил, что на лавандовом небесном теле — спутнике их — жизнь разумная существует. И не только там.
«Почти правы», — подумал Грегори и поднялся с мягкой зеленой травы. Он переместился, он слушал планету, слышал тревоги её и печали, видел всё, что в мире происходило. И верный друг-Чародей стоял рядом, положив руку на его плечо, помогал узреть всё.
— Идет раскол между старым и новым, — произнес Грег. — Чудеса умов великих еще пытаются к чудесам магии приравнять. Не зная, что и то, и другое реально и по-своему нужно и прекрасно. А что ранее считалось истиной в легенды переносят. И не всем по нраву, как стремительно меняется наш мир. И я могу их понять. Традиции не чтят, отпрыски не слушают отцов своих.
— Мир живет, мир развивается, остановись он хоть на миг, и всё погибнет, — Грегори почувствовал легкий укор в голосе Верховного.
— Но мир должен помнить. Сила не зря переместила меня сюда: хоть нет ни войны, ни природных катаклизмов. Я понимаю, что сказать она хотела. Я буду обучать юнцов, чтобы чтили историю, чтобы не забывали. И чем больше их будет, тем спокойнее буду я. И даже если Сила обратит меня к разрушению, если светило опалит мою душу — я буду спокоен. Пока они будут помнить об ошибках, будут знать о них и не станут их повторять. Я в это верю. И верю, что пока разум царит над миром, он будет в порядке, он не обернется к хаосу и разрушению себя.