— А что тут тереть-то надо? — вдруг вспомнил Лебедев, озираясь по сторонам, когда мы вышагивали по мосту. — Я точно помню — в прошлый раз мы все что-то тёрли и загадывали желание.
И я с удивлением осознала, что помню этот момент.
— Пошли!
Что и где надо тереть, было понятно по большой очереди к скульптуре святого Яна Непомуцкого. И пока мы с Сашкой там стояли, я быстро-быстро рассказывала:
— Этот Ян был духовником королевы и не открыл королю тайну её исповеди. Вот его за непослушание и сбросили в реку. А потом объявили святым.
— Типично, — хмыкнул Лебедев. — Сначала бьём, потом любим.
— Угу. Вот надо тереть фигуру Яна на барельефе и загадывать желание. Но оно должно быть не материальным и самым заветным! Машину новую не проси, короче.
— Да зачем мне машина, — пробормотал Сашка. Он первым из нас достиг барельефа, задумчиво дотронулся до фигуры свисающего с моста Яна. На секунду закрыл глаза, а потом отошёл, уступая очередь уже мне.
Я растерялась. В прошлый раз я загадывала, чтобы Ленка выздоровела. И удивительно, но это сбылось.
А теперь-то что?
И я решила повторить своё свадебное желание. В конце концов, никто ведь не говорил, что желания не могут повторяться.
«Пусть Сашка будет счастлив», — подумала я, прикоснувшись к холодному металлу. Я никогда ничего не загадывала себе — это глупо. Сам ты можешь достичь всего и без помощи барельефов, а вот попросить за человека, который тебе дорог, никогда не бывает лишним.
— Ну-у-у? — протянул Лебедев, как только я подошла к нему и мы направились дальше по мосту. — Что загадала?
— Нельзя говорить. Не сбудется.
Сашка пару секунд молчал, а потом протянул:
— А ты знаешь, есть одна традиция… Желание сбудется, если его скрепить.
— Скрепить? — удивилась я. — Чем? Степлером, что ли?
— Нет, малыш. Поцелуем.
В общем… да. Лебедев схватил меня в охапку и поцеловал так, словно безумно соскучился. Рядом даже засмеялись, а потом зааплодировали…
— Молодожёны, что ль? — раздался чей-то голос. О, руссо туристо!
— Ага, — кивнул Сашка, отпуская наконец мои губы. Ох, как хочется ещё…
— Ну, счастья вам тогда! Здоровья, детишек! Горько, ребята!!!
— Горько!!! — грянули ещё примерно десять голосов, и Лебедев, усмехнувшись, опять меня поцеловал. К моей радости…
Наверное, это всё Ян Непомуцкий виноват. Я же хотела ещё? Вот, получила ещё.
Надо быть осторожнее со своими желаниями… Особенно вблизи всяких святых и их скульптур.
В отель мы ввалились уже после двенадцати ночи. Уставшие, довольные и… объевшиеся.
— Кто первый в душ? — спросила я у Лебедева, и он сразу хитро прищурился.