— А может, вместе, Стась? Чего теперь-то стесняться…
— Не наглей, — фыркнула я. — Думаешь, я такая наивная, да? Не понимаю, чем дело кончится?
— А чем? Расскажи мне, белочка.
И улыбка до ушей. Га-а-ад…
Но только я открыла рот, как Сашка придвинулся ближе и положил ладони мне на талию.
— Ты очень наивная, Стась, — сказал он тихо, глядя мне в глаза с каким-то совершенно непонятным выражением. — Очень. На работе-то нет, но в отношениях…
Мне стало обидно.
— Ну, знаешь ли, Лебедев! — возмутилась я, вырываясь из его объятий. — Иди ты… в задницу! Ты сам… полез ко мне! А теперь я, видите ли, наивная! Зато ты — манипулятор грёбаный!
Я метнулась в ванную, собираясь запереться там и дать волю вспыхнувшему раздражению, но Сашка, конечно, был быстрее, и в ванной мы оказались вместе. Я даже возразить ничего толком не успела — Лебедев оттеснил меня к стене и поцеловал.
Между ног затянуло, и я, разозлившись ещё сильнее, стукнула Сашку ребром ладони по груди. Сработало — отстранился.
Но тут же перехватил обе мои руки, поднял их вверх и прижал к стене, одновременно коленом разводя мне ноги в стороны. Втиснулся туда, потёрся, и чуть усмехнулся, когда я всхлипнула.
— Стась, — шепнул он мне в губы, — не злись, малыш. Ты воспринимаешь как недостаток то, что я всегда считал достоинством. Ты моя чистая, милая белочка. Перестань дуться.
— А ты перестань об меня тереться! Ну, Саш! Я ведь говорила — это нечестно!
— Да, нечестно. А я ййаиез уже говорил, что манипулятор и гад. Но я никогда и ни за что не обижу тебя, Стась.
— Неужели? — я недоверчиво фыркнула. — А сейчас ты что делаешь?
— Просто тискаю.
— Зашиби…
Я не договорила: Лебедев вновь поцеловал меня. Как клеймо поставил. Но быстро отстранился и сделал шаг назад, отпуская мои руки.
— Всё, мойся спокойно. И хватит дуться! А то действительно затискаю.
— Можно подумать, ты меня ещё не затискал.
— Пока нет, — улыбнулся Сашка, и под моё возмущённое сопение вышел за дверь, на самом деле оставив меня одну.
И я немного ненавидела себя за эту мысль, но… Наверное, я была бы рада, если бы он не остановился. Если бы принял это решение за меня, избавив от необходимости говорить невозможные слова «да» или «нет».
У меня было ощущение, что любой мой ответ, каким бы он ни был, поведёт нас одной и той же дорогой. В пропасть.
Ночью я уснула до прихода Лебедева из душа и не ощутила, как он лёг. Зато проснулась… в кольце его рук лицом к нему.
— Я не понимаю, — буркнула я, отодвигаясь, и к моему удивлению Сашка мне это позволил. — Как ты все эти двадцать пять лет спал без меня?! Такое впечатление, что тебе просто жизненно необходимо что-то обнимать. Хотя… туплю я. Ты других девушек обнимал!