«Терпи, мать», — шепнула Ксюшка, и я каким-то образом поняла её.
Лебедев под моей юбкой, кстати, явно не особенно торопился. Прошёлся с короткими и почти невесомыми поцелуями по всей ноге, на которую была надета подвязка, жарко подышал мне в бедро, заставив задрожать. Лизнул обнажённую кожу возле подвязки, потом поцеловал в то же место, ухватился губами за тонкое кружево — и потянул его вниз.
Ощущения были невероятные. Сашка будто бы сдирал с меня кожу, оголяя нервы. И играл на этих нервах так, что внизу живота пылало, горело и жглось…
Мне казалось, что снятие подвязки длится вечно, но на самом деле прошло всего секунд пятнадцать. И когда я вытащила ногу из туфельки и Лебедев вылез из-под моей юбки, сверкая белой кружевной штучкой в зубах, я даже почувствовала разочарование от того, что это закончилось.
И совершенно не обратила внимания на то, кто поймал подвязку. Не Виталик — это точно. А всё остальное уже детали…
А после был очень вкусный торт, который в меня совершенно не лез, хотя был действительно очень вкусным. И гости, опять кричавшие «горько». И требовательные Сашкины губы, сводящие с ума. Они выворачивали меня наизнанку, заставляли забывать собственное имя — и с жадностью пили моё дыхание.
И всё это было… будто бы по-настоящему. Умеешь же ты играть, Лебедев…
Жаль, что я не умею.
***
Перед самым отъездом из ресторана, когда Стася отлучилась в туалет, к Сашке подошла Ксюша. Улыбнулась и произнесла:
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Лебедев кивнул, превращаясь в слух. Если Ксюша хочет что-то сказать — значит, это что-то важное.
Он немного лукавил, говоря некоторое время назад с Виталиком. Сашка понимал друга. Ксюша, с этими бездонными чёрными глазами, белой мягкой кожей и дивными кудрявыми волосами, была очень привлекательна. Правда, у Лебедева, никогда не было к ней романтического интереса, только симпатия и бесконечное уважение.
— Стася меня убьёт, наверное, — почти прошептала Ксюша, и в глазах её светилась неуверенность. — Но я просто не могу… Саш, пожалуйста, будь осторожнее. У Стаси никогда не было мужчин, понимаешь?
Его всё ещё затуманенный выпитым шампанским мозг отказывался обрабатывать информацию.
— Что?
— Не было. Мужчин. Девственница она.
Как гром среди ясного неба…
— Что? Но…
— Саш. Вопросы ей задавай, не мне. Я просто хотела попросить тебя быть осторожнее.
Лебедев сначала кивнул, а потом нахмурился.
— Осторожнее? Но у нас ведь всё фик… — и захлебнулся словами, заметив ироничный и понимающий взгляд Ксюши. Вздохнул и улыбнулся. — Ладно. Спасибо.
— Не за что.
***