Ритм ускорялся, я слышала, как звенели амулеты, и босые ступни шамана выбивали пыль из ковролина. Мне казалось, что пол дрожал, вибрация передавалась телу, усугубляя и без того неприятную дрожь. Я тоже входила в транс, и в какой-то момент стало все равно, что увижу.
Открыла глаза, привыкая к яркому свету. Прямо передо мной танцевал Изга, то склоняясь до пола, то распрямляясь во весь рост. Обманул, что это некрасиво. Танец захватывал, не давая оторвать взгляд от сильного мужского тела, ставшего на мгновение вместилищем безумного ритма, проводником между мирами, пустым сосудом, трепетно ожидающим возвращения хозяина.
Глаза шамана закатились, рот скалился в звериной ухмылке. Он казался продолжением бубна. Волной, на которой качался разрисованный круг. Я уже не различала ударов, все слилось в одну песню. За мгновение до того, как она стала невыносимой, шаман остановился.
Бубен потянул его вниз. Тело не успело принять разум и сложилось, как сломанная кукла.
– Изга!
Я бросилась к нему, пытаясь схватить на плечи, но руки соскользнули с мокрой кожи.
– Стой, где стоишь, – одернул шаман неожиданно четко и зло. – Еще нельзя.
Тело слушалось хозяина неохотно. Он с трудом сел, прижимая бубен к груди. В хлопковых шароварах и с амулетами на обеих руках я бы ни за что не узнала его в том респектабельном мужчине, который переступил порог номера еще полчаса назад. Шаман устало вытер пот со лба и сказал:
– Пятеро их там было. Твой Индис, его мертвая половина и трое низших. Бесы. Самые натуральные злые духи. Никаких секретов и сложных схем. Твой болтун просто не знал о них. Транслировал мысль, они подхватывали и развлекались. Толкали людей под руку, сбивали с ног, тебя душили, Сергея мучили. МРТ им ничего не сделало. Вообще. Они просто затаились, наблюдая, как болтун выкрутится без них.
– Надо же, – только и смогла ответить я. – Бесы значит. Я как та одержимая…
– Как многие, – перебил шаман. – Последнее время они часто к людям лезут, добавляя таким, как я, работы. Но и справиться с ними легче, чем репей с одежды снять. Забудь про невроз и неприятности, не будет их больше. Я указал духам на дверь. Ушли и не вернутся. Куда интереснее оставшаяся парочка. Ромео и Джульетта призрачные. Она лимит перерождений исчерпала, а он на последний круг должен уйти, но застрял в тебе. А поскольку они связаны, то вместе с ней. Представь безутешного вдовца рядом с гробом супруги. Ему ехать нужно в новую жизнь, а он не хочет. Знает, что проживет её в одиночестве. Без любви.
– Констанс, – подсказала я, – он называет её Констанс.