УНИЗИТЬ МЕНЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО.
Его поцелуи переместились с моих вспухших от поцелуев губ вниз, к шее, по телу спустя несколько секунд пошла дрожь, меня начало окутывать сладкое марево.
МНЕ СТЫДНО. СТЫДНО.
Виктория, соберись, соберись! Что ты делаешь?!
Что я делаю? Ничего…
Чувствую его губы на своей груди, то, как он мягко покусывает мои соски… ИЗВРАЩЕНЕЦ.
Виктория уснула.
ВИКТОР, ПРОСНИСЬ, СДЕЛАЙ ТЫ ЧТО-НИБУДЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЕБЯ ИМЕЮТ КАК ШЛЮХУ!
И Виктор проснулся.
Ты шлюшка остроухого узурпатора?
Нет. НЕТ.
* * *
Виктор
Я выгнулся, и с силой толкнул от себя Тео. Мне удалось высвободиться из-под гнета его крепкого, стройного тела. Вскочил, как ошпаренный.
Кто я?
Виктор.
А Виктория жива?
Уснула на время.
Кажется, у нас проблемы, Виктория. Потому что мы с тобой разъединяемся.
— Ты сказал, что покажешь, где отец. Так что поднимайся, и пошли, — проговорил я, приглаживая волосы. Узурпатор, глядя на меня, сел на кровати и сказал:
— Пошли.
Как легко согласился! Нет ли здесь подвоха?
Я стоял и смотрел, как он откидывает длинные волосы назад и застегивает рубашку, поглядывая на меня. Господи, как же долго он это делает. Потом он накинул на плечи черный плащ (куда же без него!) и подошел ко мне.
— Мы обязательно вернемся к этому позже, Виктор.
«Да что ты?» — хотелось сказать мне и послать его куда подальше. Впрочем, я решил, что если хочу увидеть отца, должен быть благоразумнее. И потому ответил с ехидной улыбкой. — Обязательно вернемся, Тео.
Он принял этот ответ за чистую монету и направился довольным к двери. Чтоб я трахался с мужиками! Да лучше тюрьма. Это все Виктория, чтоб ее. Лучше бы подумала о спасении отца!
Я думала!
Ага, как же. Обжималась с этим смазливым остроухим. А наш отец…
Мой отец.
И мой, ясно? И вообще, молчи. Позор тебе.
Я вышел вслед за эльфом, и мы с ним направились по коридору. Взглянув на него, я увидел, что у Тео такой вид, словно бы ничего не произошло. Прекрасно. Надеюсь, об этом никто не узнает.
Пропуская описания того, как мы шли по коридорам, сразу перейду к Подземелью. Темная и широкая лестница, колупанная в некоторых местах, вела вниз. По ней мы шли. Потом шли по коридору. Я осматривался. Темные, старые стены, затем шли деревянные двери с овальным верхом.
— Что там? — спросил я, осматривая очередную дверь. На каждой из них был написан номер. 020, 022, 023, и так далее.
— То, что тебе пока знать не надо, — ответил тот, впрочем, без резкости, что не дало мне сделать похожий выпад.
А потом начались двери с решетками, в которых сидели заключенные. За одной из этих дверей был отец.