— Так вот кто мне ее прислал! — воскликнула я, глядя на Диера.
— Да, — кивнул тот. — По-другому просто…. Просто не мог признаться вам в глаза. У меня больше не было цели в жизни, не было радостей и, несмотря на то, что я не испытывал ни в чем недостатка, я был подавлен и расколот на части, словно стекло. Я, потерявший господина Тео, и влюбившийся в вас, не знал, что мне делать. Вы можете меня ненавидеть после того, как я себя вел и обманул вас в тот раз, но, в первую очередь я служу господину Тео, и всегда буду.
Диер, наконец, умолк и кинул на меня короткий, беспокойный взгляд. Я поняла, чего он боится — моего ответа после всей этой тирады. Вот это речь! С такой только проповедником становиться. Впрочем, мне было его жаль, а как утешить эльфа в таком положении, я не знала, ведь во всем были виноваты эти проклятые чары. Я положила ему руку на плечо и проговорила:
— Слушай. Я не могу дать тебе того, что ты хочешь.
Я сказала это прямо и просто, как сказал бы друг. Диер смотрел на меня, сжав губы, с очень печальным выражением лица. Пришло время заговорить мне, и я продолжала:
— Твое влечение ко мне, не более чем фокус. Оно не настоящее. Как и… господина Тео.
Сердце у меня сжалось, когда я вслух призналась в том, что Тео на самом деле в меня не влюблен. Он влюблен в чары. Он хочет жениться на чарах. Печально это осознавать, знаете ли.
— О чем вы говорите? — недоумевающе и настороженно спросил тот, уставившись на меня.
— В общем… — протянула я, — раз ты был со мной искренен, то и я буду. На меня в детстве были наложены чары, дающие мне защиту и любовь окружающих (а из-за того, что я на самом деле девушка, ко мне тянет противоположный пол, теперь все понятно!).
Диер изменился в лице, но я поспешно продолжала:
— Я хочу сбежать отсюда. Понимаешь? Здесь мне не место. Я просто человек, и, как бы здесь ни было прекрасно, это все-таки клетка, хоть и золотая. Меня здесь держат против воли. Я хочу забрать с собой отца и уйти. Когда же я уйду, — проговорила я после короткой паузы, — чары развеются, и вы с Тео снова сможете, как и прежде… быть счастливы. Мой отец заболел, и Кэйко-сама разрешила мне собрать трав для лекарства (о зелье я, конечно же, умолчала, не дай бог кто узнает!.. Если я этого не сделаю, отец умрет, — голос у меня предательски дрогнул на последних словах. — Я не претендую на руку и сердце Тео, и ничего не могу дать тебе, — повторила я, глядя пристально на Диера. Тот моргал чаще обычного. — Поэтому дай мне пройти и сделать важные дела.
Тот молча стоял у стены, потом отошел и встал передо мной.