заводила Марка, так и в равной степени бесила. Он умудрялся ревновать даже к
правой руке, что, безусловно, было верхом идиотизма, которым Марк никогда не
страдал, а сейчас наслаждался им. Быстро собравшись, взяв с полочки ключи, куда
вчера положил, когда зашёл, Марк вышел на прохладу улицы. Интересно, сколько
проспит Катерина? Судя по количеству выпитого и состояния, минимум - до обеда,
значит, он должен успеть. Его колотило, как шавку, от прохлады и перепоя,
трясущимися руками он всё-таки отыскал номер Серёги и вызвонил его. Серёга
прибыл через сорок минут и молча открыл дверь машины. В общем-то, дел было не
так и много, но они были. Первое - смотаться к отцу, предупредить. Отец не
удивился раннему визиту и помятому лицу, предложил кофе и таблетку о головной
боли, выслушал Марка и согласно кивнул головой, делая необходимые звонки.
Второе - тут Марк встретил сопротивление Серёги, но звук шуршащих купюр
сыграл в пользу Марка, и Серёга согласился. Третье - самое простое, оказалось
сложной задачей. Видимо, гвоздики завозили в город только на девятое мая, а было
только второе. Объехав все возможные киоски и магазины, Марк нашёл цветы с
пушистыми шапками и тонким ароматом, да ещё в нужном ему количестве.
Продавщицу едва не хватил удар от радости, пока она волокла этот сноп из
подсобного помещения и пересчитывала, перекладывая из одной кучи в другую.
Когда Марк не говорил с Серёгой и не был занят подготовкой, он вспоминал
прошедшую ночь и был вынужден прикрывать пах курткой, сделав вид, что в
машине жарко, и именно поэтому он снял верхнюю одежду и кинул на колени. Или
думал о том, что рассказала ему Катерина этой ночью. Бесспорно, она была
достойной сменой упрямой ослицы Лопоушки. Бросив Владлена ещё зимой,
вопреки всем доводам разума, теперь она еле сводила концы с концами. Отказывать
себе - ей было не привыкать, но даже если она не будет совсем питаться и покупать
одежду, её доходов не хватает на ежемесячный взнос по ипотеке. Ей стали
названивать из банка, угрожать выселить из квартиры, судом и прочими небесными
и человеческими карами, переходя на отнюдь не профессиональный тон ведения
переговоров. Угрожали. Катерина смирилась с тем, что квартиру она просрала, но
смириться с тем, что ей придётся жить у матери, она не могла, как и не могла
снимать жильё - не многим дешевле той же ипотеки, а значит, не по карману. Надо
было искать другую работу, источники дохода, а перед решающим боем Катерина
предпочла напиться в хлам, что и делала, методично набираясь на «празднике
спорта». На вопрос, какого чёрта она не сказала ничего матери или Брониславу, в