оттопыривается. Катерина так и стояла, молча, глубоко дыша, у Марка на
мгновение закружилась голова. Два шага ему потребовалось, чтобы подойти к
Катерине, и одно движение, чтобы нырнуть рукой под её грудь, поймав пальцами
напрягшейся сосок. - Откуда ты знаешь, что я об этом подумал? - он нагнулся,
вжался в тело Катерины, проводя свободной от букета рукой по бёдрам, внешней
части и внутренней, ягодицам, талии, вдавливал руку в поясницу. Катерина
тряслась, как при лихорадке, Марк нагнулся к личику и встретился с тёмным
пристальным взглядом, осмотрел яркий румянец и остановился на губах, ярких,
припухших, шепчущих. - Знаю, - она моргнула. Дрожь прошла по телу Катерины,
потом Марка, словно они были единым организмом, с одним позвоночником и
нервной системой на двоих, с одним дыханием и одним на двоих желанием. Марк
зажмурил глаза, справляясь с жжением в них, посмотрел вокруг в поисках того, что
может заменить лубрикат. Он понимал, что должен остановиться, что обязан это
сделать, что Катерине может быть больно, даже если она достаточно возбуждена,
ей может быть больно после всего, что было ночью. Понимал, но сделать ничего не
мог, ни с Катиным желанием, ни с её дыханием и взглядом, как в трансе, ни со
своим вожделением, которое накрыло с головой и не давала вдохнуть или трезво
мыслить. Не нужна была эта трезвость. Не сейчас. Откуда Марк это знал? Оттуда
же, откуда Катерина узнала желание Марка. Из космоса, вселенной, от мирового
разума, господа бога, интуиции... Он вошёл медленно, Катерина подалась на него
сама, требовательно, со стоном. Марк добавил слюней, идея с растительным
маслом отпала сразу, а больше ничего под рукой не нашлось, да и искать не
хотелось. Медлительными фрикциями входил, выходил, менял угол
проникновения, легонько поглаживал клитор, чувствуя сжатие и без того тесного
лона. Он закрывал глаза в почти религиозной экзальтации, потом, распахнув,
смотрел на Катерину, чернющие глаза, алые губы, чувствуя горячее дыхание... - Я
люблю тебя, - прошептал на ухо, хотел крикнуть, но не смог, голос пропал. -
Слышишь меня, люблю. - Думала, мне приснилось, - хрипло ответила и что-то
долго искала взглядом в лице Марка, потом словно нашла и закрыла глаза, начав
быстро-быстро поверхностно дышать и подаваться на член Марка. - Не
приснилось, - резко вошёл и замер, член дёрнулся, готовый кончить от медленных,
на всю длину, раскачивающихся движений, которые продолжались достаточно
долго, да и затягивать не хотелось. - Люблю и прошу тебя стать моей женой. - Ты
безумный, Исаев Марик, - Катя застонала и попыталась отпрянуть, чтобы