которые, видимо, просто не знали, куда себя деть в длительные выходные дни, и
проводили их в бесцельном хождении по магазинам. И это было потрясающе.
Примерять какие-то куртки, обувь и шапки, ожидая реакции Катерины, слушать её
язвительные замечания и переливистых смех, да уютный какой, родной. Видеть её
улыбку, возмущение ценой или модой. Обнимать её за плечи, стоя на эскалаторе,
купить ей тёплые варежки, пока она отошла по нужде, а потом подарить, слушая её
недовольство, и смотреть, как она прижимает эти варежки к шубе, как живое
существо. Наверное, вдруг подумал Марк, он мог бы всю жизнь так прожить - с
Катериной. С её смехом, обидами, спорами, с переменчивым настроением и
чернющими глазами. Марк уже жил с женщиной, но, как бы это парадоксально не
звучало, никогда не хотел прожить с ней всю жизнь, вернее, никогда не думал о
своей бывшей жене так, как о Катерине. С бывшей ему было хорошо, нормально
ему было, и он ни разу не задумался о том, на всю ли это жизнь, а если бы и
задумался, и понял, что нет - не расстроился бы. А может, он просто забыл уже о
ней, а Катерина - вот, руку протяни. Сидит рядом в машине, переключает FM-
каналы, выбирая музыку себе по вкусу. Вкус, к слову сказать, Марка удивлял, но он
спокойно пропускал сквозь уши ретро 70-х, 80-х и 90-х годов. Он готов был
слушать даже Казаченко в этот день, но, слава богу, не пришлось.
Глава 7. Часть 3. Настоящее
Голод давал о себе знать всё настойчивее, Марк свернул к ресторану на выезде из
города, на котором красовалась надпись «загородный клуб». Интерьер был
помпезный, стулья королевских размеров, подсвечники под бронзу, столы на
резных ножках, белые скатерти, не хватало только бантов и вензелей, впрочем,
вензеля нашлись на льняных салфетках, а банты на углах скатерти. Катерина
недовольно смотрела в меню и бурчала, что лучше бы заехали в место попроще,
она одёргивала платье из плотного трикотажа, тёмное, в мелкий горошек, и
косилась на окружающих. А их была не так и много, неудивительно, впрочем.
Цены, даже на самые простые блюда, действительно были далеки от понятия
«демократические». Это мало волновало Марка, он хотел есть, скорей всего -
Катерина тоже. От алкоголя Катя отказалась, Марк тоже благоразумно вспомнил,
что он за рулём, а вот еда порадовала провинциальным хлебосольством. Порции
были огромные, к счастью, такое явление, как молекулярная кухня, ещё не
добралось до этих мест, и блюда радовали поджаренными краешками стейка и
золотисто-сливочным отливом на супе из морепродуктов. Марку нравилось
смотреть, как ест Катерина. Как отламывает кусочек фоккачи как отправляет его в