— Ой, да всё уж есть: форма, ранец, кепарь какой знатный у него! Давай, хватит уже про дела, пойдём на выход.
Вышли на Москворечье, надеясь на попутку или автобус. Дорога пыльной лентой пустела на закате; они шли по обочине. Скоро дерева по бокам расступились, и дорога вкатила на дамбу и мост, по бокам засверкали гладью пруды, а на том берегу блеснули окошки хутора, окраины Шипилова. На берегу, на отмели ещё шумели ребятишки, не уставшие от купания за день. Визги и крики благодушно нарушили тишину.
— Надо Ванятку оттуда забрать, наверняка плещется тоже, — хотела свернуть с дороги Алёна.
— Парень у нас дисциплинированный, должен дома уже быть, — отговорил Пётр. Она глянула на него, да нехотя согласилась. На самом деле и сам отец семейства не быль столь уверен в сыне, как вышло у него на словах.
— Самокат тута, — отметил Пётр.
— «Тута»! В Москве он жить собрался. А ещё ведь в институте учится, а деревня, вон, глубоко сидит, — сказала Алёна, улыбаясь.
Услыхав скрежет калитки, из дома выскочил Ванька. С радостными криками запрыгнул на родителей, пытаясь ухватить обоих. Ощутив их ручонками, быстро успокоился и повёл за руки в избу. На улице уже тянуло свежестью, и на кустах смородины появились бусинки росы.
— Чего-то уж и расхотелось купаться. Но умыться вот охота.
— Пап, а я и после пруда помылся, — загордился Ванька.
Пётр, согласно модным веяниям, внедрил совсем недеревенскую приспособу — летний душ. Сделал в прихожей бани отсек, отгородил дверцей, наверх водрузил бак, крашенный в чёрное.
— Надо будет и тёплый сделать, — задумчиво проговорил Пётр. Но сын влёк его в дом.
— А дедушка про дорогу кольцевую рассказал. Я и сам в газете видал. И сказал, что нас ею окружат, и будем мы Москвою называться.
— И поселют нас в дома каменные с отоплением и ванной, — уже в доме закончил дед, заслышав внучка.
— Бать, ты прочитал, да? Чего удумали-то, а? — в некоторой осторожной восторженности сказал Пётр.
— Да он весь день меня дорогою этой мучит, — отозвалась Бабаня, в очередной раз собирая на стол. Алёна, едва умывшись, кинулась ей помогать.
— Петя тоже, вон, размечтался от этого, — кивнула она на мужа. Тот уселся на лавку, действительно с довольно мечтательным видом.
— Эх! Пойду-ка помоюсь всё же! — он ринулся в душ.
— Я с папой, — увязался за ним Ваня.
— И то верно, кольцо кольцом, а чистым быть никогда не повредит, — одобрила Бабаня.