Потом Ваньку тошнило морской водой, саднило в носоглотке, и кружилась голова.
— А всё от того, что ремня тебе мы никогда не давали. Вот скажи, Вань, от чего ты такой, а? — Пётр разговаривал с сыном «по-серьёзному», выдерживая «взрослый» тон. На самом деле, он чувствовал сам себя виноватым — не заметили они с женой, как сына утаскивает вдруг накатившая волна. — Штормит, а ты в прибой полез. Зачем, а?
— Мне пацанам камушки надо было набрать. А штормом как раз интересные намыло, — Ванька оправдывался, лёжа головой у мамы на коленях. Она поглаживала его спутанным волосам.
— Камушки… Вон, их сколько, — Пётр махнул рукой вокруг.
Камушков было не видать под людскими телами. Народ заполнил каждый клочок пляжа, суженный штормящим морем. Солнце, тем не менее, жарило; люди загорали, играли в карты, лузгали семечки, распивали и разъедали. Отдых шёл своим чередом для сотен и тысяч.
Ванька, отлёживаясь в снятой комнатушке на жёсткой кушетке, смутно припоминал, как его замололо море. И понимал, что помнил не всё чётко и ясно. Значительный кусок из памяти выскочил, вместо него втемяшилось что-то расплывчатое, непонятное.
«Опять как тогда, видение что ли?», — думал он, напрягая мозг. Видение не видение, но сейчас в его голове выстраивались непонятные конструкции из карт, названий, фантастических картинок и загадочных образов. Он понял, что в этот раз ему открылась не только будущность родной деревни, но и всей страны. «Как приедем, нужно слазить в Проход. Только нужно попасть туда, где есть этот магазин „Книги“. В книгах уж должно быть много информации» Ванька с самого детства, под воздействием родительского воспитания (в первую очередь, маминого) испытывал неподдельное уважение к книгам. Верил, что книги несут не только увлекательные сюжеты, но и мысли о том, что и как в этом запутанном Мире устроено.
«Морское» видение не давало ему теперь покоя, он хотел скорее назад. Поделиться с друзьями и… и пролезть в эту временну?ю дыру. Оставалось отдыхать на море им немного, но былая радость от жаркого солнца, купания, игр с отцом, вкусной черешни и персиков испарилась. Теперь Ваньке всё было в тягость.
— Смурной какой Ванюшка после приключения этого, — вздыхала Алёна. Теперь и родительский отдых был омрачён настроениями сына. — А так ведь хорошо и весело было.
— Ладно уж, недолго осталось. Он же здоров? Здоров. Просто тоска по друзьям проявилась. Долго ж мы тут уже. Честно, меня и самого тянет уже назад.
— А я бы ещё тут позагорала, — Алёна вытянула свои длинные и уже тёмные ноги на покрывале. Ванька невесело копошился в слабом сейчас прибое.