— Не надо, Джарет. Я не дурак.
Они замолчали. В эту ночь Джарету не пришлось делиться одеялом. Ганконер так и просидел до утра, прислонившись к стене и обняв колени.
Утро началось с суматохи. Голоса за стеной фургона звучали возбужденно, с радостным нетерпением. Даже рабы оживились и зашептались между собой. Джарет поднялся, размял руки и ноги. Слабость осталась, но в общем и целом он чувствовал себя сносно. Стрелок опасливо покосился на него и передвинулся ближе к двери.
— Сейчас бы ванну, — мечтательно протянул Джарет.
— В некоторых мирах рабов перед продажей водят в баню, — вяло отозвался Ганконер. — Но здесь я бы на такую роскошь не рассчитывал. И до моря еще далеко.
— Воздух изменился. Какая-то большая вода близко. Может, река?
Ганконер припомнил карту.
— Да, пожалуй.
К реке они добрались, когда солнце перевалило за полдень.
— Переправа, — определил Джарет, напряженно прислушиваясь к внешним звукам. — Много народа собралось. И все знакомы друг с другом. Может, у них ярмарка?
— Хорошо бы. Чем больше народу, тем легче затеряться, — Ганконер тоже прислушался. — Хм… а языков-то здесь больше двух.
— Какая разница, если мы ни один не понимаем.
Дверь фургона открыли, и было видно, как выпрягают лошадей.
— На водопой повели. А сами — купаться, — завистливо вздохнул Джарет. К жаре он притерпелся, но близость такой желанной и недосягаемой воды сводила с ума.
В фургон вошли Триус с сыном. Оба несли по полному ведру. Поставили у стены и тут же вышли, торопясь присоединиться к купающимся. Стрелок остался.
На десятерых воды было слишком мало — хватило только умыться и намочить волосы. Но Джарету сразу стало лучше. Перед переправой фургон снова заперли, так что рассмотреть реку они не успели.
— Не слишком широкая и брод совсем мелкий, — оценил по звукам Ганконер.
Джарет искоса следил за рабами. Они шептались всё оживленнее и похоже, что прощались друг с другом. Спокойно, без паники и слез.
— Неужели нас сразу отправят на продажу?
— Похоже на то. Как обстоят дела с твоей врожденной силой? Хоть что-то осталось?
Джарет прислушался к себе. Сознательно он силу на выздоровление не тратил, но в таких случаях срабатывает инстинкт.
— Есть немного. Странно, остановить падение у меня не получилось, а излечиться — вполне.
— С падением тоже получилось, ты просто не заметил, потому что магия здесь очень слабо срабатывает. Но один я бы тебя не удержал. Постарайся больше не тратить, хорошо? Твое чуть-чуть и моя флейта — наша единственная надежда выбраться.
Джарет кивнул.
— У тебя еды нет?
Ганконер достал из кармана кусочек лепешки — маленький, на один зуб, только еще больше есть захотелось. Шум снаружи отвлек Джарета от бурчания в животе. Они явно въехали в город. Копыта зацокали по камням. То ли булыжники, то ли плиты. Со всех сторон слышались голоса. Ганконер принялся приводить себя в порядок. Со стоном натянул туфли. Джарет с досадой посмотрел на свои сапоги. Ходить в них по жаре будет пыткой, но не босиком же идти.