Убрать грязную посуду пришла Лекка. Ганконер умоляюще посмотрел на Джарета. Тот сурово нахмурился.
— Даже не думай!
Лекка посмотрела в потолок и задумчиво сказала, ни к кому не обращаясь:
— А у меня в комнате пирожки не столе. Целое блюдо. Штук двадцать. С ягодами и повидлом.
— Ладно, но у вас только четверть часа. Время пошло, — Джарет вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Прислушался и удовлетворенно кивнул. Звукоизоляция в доме хорошая, в коридоре совершенно не слышно, что происходит в комнатах.
Он открыл соседнюю дверь, с удовольствием вдохнул запах сдобы. Прошел к окну, прихватив один пирожок. Выглянул из-за занавески, пару минут понаблюдал, как бегают трусцой по дорожкам парка знакомые парни. Некоторые прихрамывали. Интересно, для чего их готовят? Слишком тупые, чтобы стать телохранителями. Отряд стражи? Но усадьба вроде бы не охраняется. Надо выяснить этот вопрос.
Он посмотрел на шеренгу столбов вдоль дорожки парка. Телефонные провода? Проклятье, об этом они даже не подумали. Если здесь так хорошо развита связь, придется это учитывать.
В коридоре послышались шаги. Джарет одним прыжком оказался у двери.
— Ой! — Арак отшатнулся. — Ты с Леккой?
— Ну вот что, — Джарет выглянул в коридор, убедился, что там никого нет, и втащил Арака в комнату. — Давай-ка поговорим серьезно.
Арак оглядел комнату.
— А где Лекка?
— Сейчас речь не о ней. Я хочу знать, какое лекарство тебе дают? И зачем?
Арак посмотрел на дверь, но Джарет демонстративно прислонился к ней и скрестил руки на груди.
— Или ты мне рассказываешь всю правду, или никогда больше не услышишь моих песен.
Арак безрадостно усмехнулся.
— Да, это серьезная угроза. Но я первый спросил. Где Лекка? Она с Ганконером?
— А если да? Что ты будешь делать?
— Ничего, — Арак сел на стул, рассеянно взял пирожок и разломил его. — Теперь уже неважно, раз я уйду с вами. Просто, я хочу, чтобы вы мне доверяли.
— Только на условиях взаимности. Чем ты болен?
— Ничем, — Арак слизнул с пальцев варенье и положил полураздавленные половинки на тарелку. Просто я… дефектный, понимаешь?
— Нет, — Джарет придирчиво осмотрел его. — Не вижу никаких изъянов.
— Они в душе, — Арак криво усмехнулся. — По закону меня не должны были признать достойным войти в род. Это Ариан должен был стать ласом.
— Он сын Лераны?
— Да. Но лан дал слово моей маме. Он ее любил, — Арак горько вздохнул. — И меня любит. А я… ненормальный. Понимаешь, для меня долг, честь, верность роду — пустой звук. А ведь род — это святое. Это от Бога. Но я как подумаю, что проживу здесь всю жизнь, и это без вариантов… Или на войне убьют. И ради чего? Зачем нам эта пустыня? — Арак закрыл лицо ладонями. — Я сейчас страшную вещь скажу. Наши думают, что я попал в плен, потому что потерялся. А я хотел добраться до Радужного оазиса. Туда прилетают воздушные корабли Содружества.