Три огромных, косматых коня с седоками появились из леса и замерли как вкопанные перед воротами. Медленно оседала дорожная пыль. На солнце сверкали начищенные шеломы, кольчужные брони и прочие блестящие части богатырской справы. Кони настороженно фыркали, а богатыри внимательно поглядывали вокруг.
— А что, Алешенька, — сочным басом спросил седобородый, самый грузный и широкоплечий из богатырей, поведя по сторонам косматыми бровями. — Не говорил ли ты какой из своих пав, как добраться до нашей заставы?
— Да что ты, Ильюшенька. Я ж себе не враг, — ухмыльнулся безусый еще, стройный молодец.
— Али ты, Добрынюшка, опять жениться вдруг надумал?
— Чур меня! Разве пьян сильно был, так и то бы не стал, — повел плечами черноглазый красавец в самом расцвете лет.
— От убейте меня, братцы, а чую здесь женский дух, — проворчал Илья, приглаживая широкую бороду.
Тщательно прокашлявшись и подбоченясь, он еще раз огляделся вокруг и заговорил нараспев:
— Коль ты старый человек — дядей будешь нам навек, коли парень ты румяный, братец будешь нам названый. Коль старушка — будь нам мать, так и станем величать. А коль красная девица… так того, этого, — сбился Илья. — Короче, выходи по хорошему, а там поглядим.
Заканчивая свою тираду, он уже глядел прямо на дерево, за которым пряталась Алена. Как ей показалось, вид у богатырей был вовсе не дикий, а очень даже приветливый. Девушка поправила одежду и вышла из-за дерева. Богатыри соскочили с коней и уставились на нее во все глаза.
— Не из местных, — вполголоса заметил Добрыня.
— Угу, — кивнул Алеша, — И обувка у нее чудная какая-то. И сарафан-то крою не русского… Эх, да кабы наши девки так одевались! — и он мечтательно причмокнул.
Алена невольно посмотрела на свои неприкрытые коротким сарафаном исцарапанные коленки и покраснела.
— Как звать-величать тебя, красна девица? — спросил Илья, отвешивая земной поклон.
— Аленушкой звать, — она поклонилась в ответ.
Илья просто расплылся в улыбке, широкой, как у Деда Мороза. Да и весь он был похож на Деда Мороза, обряженного по ошибке в кольчугу и шлем. Только борода поменьше. И в глазах чудилась какая-то неуловимая разница. Словно и рад бы он все время одаривать, да прощать, а приходится все как-то иначе…
— Я, старый козак Илья Муромец. Это Добрыня Никитич, — повел рукой Илья.
Добрыня отвесил поклон, не спуская с Алены внимательного, изучающего взгляда.
— А это вот, — старый казак повернулся в другую сторону, — Алеша Попович.
Алеша, склоняясь в поклоне, лукаво подмигнул. Такая небывалая отчаянность переливалась в синих глазах этого русоволосого парня, что захватывало дух.