Когда собираешь что-нибудь интересное, мало обращаешь внимания на происходящее вокруг. А шишки были очень хорошие, просто замечательные, и попадались одна за другой. Вот Алена и не заметила, как очутилась в глухой непролазной чаще. Внезапно со всех сторон надвинулся бурелом, над головой нависли сухие сосновые ветки. Где-то наверху ухнул филин.
— Елки-палки… — Алена села на замшелый ствол поваленного дерева и огляделась. — Да у меня талант, оказывается. Так заблудиться — это уметь надо!
Ветер качнул макушки деревьев, и ей прямо под ноги упала еще одна шишка.
— А ведь шла в лес за ягодами, — вздохнула Алена. — Где они, эти ягоды? Ни одной не нашла. Стыдно в деревню возвращаться, соседи засмеют.
Она нагнулась и подняла шишку — гладкую, всю пропитанную душистой смолой, блестящую, словно елочная игрушка. Положила в корзинку, где уже лежало восемь таких же. Над головой опять заухал филин. Сзади послышался слабый шорох, словно кто-то дышал, спрятавшись за кустом. Алена испуганно оглянулась.
— Кто здесь?.. Ау-у! Лю-уди!!!
— …Ди — ди… — откликнулось эхо.
У девушки по коже побежали мурашки.
— Пошла Аленушка в лес и заблудилась… Бред какой-то. В нашем лесу даже трехлетки не заблудятся. Так, спокойно, рассуждаем логически, как в институте учили. В паре километров от трассы такой чащи просто быть не может, — она еще раз оглянулась, — но она есть… И какой из этого вывод?
Гигантские сосны, непролазные завалы из сухих ветвей и вывороченных с корнем деревьев. Кусты папоротника почти в рост человека, паутина, натянутая всюду между деревьев… Лес производил впечатление заповедника, в который уже лет сто не заглядывал даже лесник. Воздух был удивительно свежий, сладкий, как родниковая вода, напоенный запахами смолы и листьев. Так бы и сидела на месте, и дышала — носом, ртом, взахлеб.
Вот только не было в ее с детства знакомом-перезнакомом лесу такой чащи, и уж тем более не могло быть такого воздуха рядом с шоссе. За спиной Алены снова таинственно зашуршало. Она испугано поежилась, вскочила и двинулась напрямик, через бурелом, перелезая через поваленные деревья, то и дело смахивая с лица паутину. Направлялась она в ту сторону, где лес, как ей казалось, был пореже. Уже минут через пять корзинка начала ощутимо оттягивать руку.
— Это не шишки, а кирпичи какие-то.
Алена глянула в корзинку и даже споткнулась от неожиданности. В лесном полумраке шишки еле заметно светились теплым желтым светом. Алена ошеломленно огляделась — вокруг была все та же непролазная чаща с таинственными шорохами, но странное дело, страха она уже не внушала. Лес казался большим и добрым существом. И он ей… радовался.
