Затейник между тем скрылся в доме, и почти сразу замки на дверце клетки и цепях сыто щелкнули, разжимая челюсти и отваливаясь. Ха! Да здравствует свобода!
Дикие дурни бросились врассыпную сразу. Задержалась девчонка и почему-то не пожелавший расстаться с ней блондин. Зыркнул на меня, покосился на девицу и полувопросительно-полуутвердительно буркнул:
— Я с тобой?
Вообще-то я с ней разобраться собираюсь. Куда лезешь? Хотел уже недовольно рыкнуть и зубы показать, но сдержался. Камеры. Рано.
Девчонка пожала плечами, хмуро осмотрела блондина с ног до головы, что-то прикинула и кивнула:
— Шевелись.
Чёрная дыра всем навстречу, у клетки я остался один.
Точка.
Внутри меня последний час медленно, тягуче, пузырясь и шипя, как расплавленное масло, переливалось бешенство.
То, что я вернусь в улей за ребятами, — даже сомнений нет. Клетки, ружья, усыпляющий газ — все это рассчитано на людей без второй ипостаси. Стоит просто выбрать момент…
И момент настал. Охота.
Значит, развлечение. Значит, охреневшие вкрай уроды, для которых законы не писаны. Ребята простят и поймут, если я тут немного… задержусь. Ну не могу просто так уйти, порвет меня на сотню маленьких бешеных медоедиков, если оставлю очередных «властителей» и дальше резвиться на чужих жизнях.
Это больной вопрос, да. Для детдомовцев — больной. Настолько, что ни вспоминать, ни рассказывать никто из нас не хочет. Мы все — дети закрытой системы, в которой полно всякого. И больных уродов с властью — в том числе.
Поэтому я не уйду отсюда, пока конкретно эти твари не сдохнут. Может быть, я самоуверенная дура, не спорю. Но на моей стороне неожиданность и сила настоящего, проявленного оборотня. Я попытаюсь… нет. Я сделаю. И уйду по своим делам.
Занятая внутренним яростным пафосом, я как-то прозевала стремительное бегство основной массы дикарей и вдобавок обзавелась сомнительным довеском в виде белобрысого бровастого соцепника. Почему я его не послала?
Инстинкт дурацкий. Своих не бросают, хотя какой, казалось бы, он мне свой? А вот. Сейчас МЫ против НИХ. Так что пусть бежит рядом, пока не мешает, а там посмотрим…
Блондин пристроился мне в хвост, и мы бодро затрусили к ближайшим зарослям. Была у меня мысль перекинуться почти сразу, как скроюсь с глаз «охотничков», но все оказалось не так просто.
Думаете, эти падлы собирались охотиться честно? Как бы не так. Только зайдя за первую линию кустов, я резко затормозила и поймала за предплечье сунувшегося было поперек батьки в листья довеска. И зашипела на него злобной гадюкой.
Этот лес… он был не лес, а чертов пирог с пластмассой. Почти на каждом дереве сидело по несколько «жучков» и пахло разогретой электроникой, стеклом, резиной, еще какой-то химией… металлом.