Кэлин выдохнул.
— Я бы отдал все на свете, чтобы провести с ними еще один день. Всего один, чтобы сказать, как люблю их и сожалею, что был не самым лучшим сыном и братом. У меня накопилось так много сожалений, но не существует волшебной кнопки, которая могла бы исполнить мое желание, так что я застрял с ними.
С легким смешком он добавил:
— Знаешь, говорят, что нужно ценить мелочи в жизни. Это так чертовски верно! Я скучаю по каждой мелочи из своей старой жизни: по звукам голоса мамы и папиному смеху, когда они вместе готовили завтрак, по Кейле и ее пению в душе. По нашим обязательным семейным ужинам, где каждый из нас должен был сказать две правды и одну ложь о прошедшем дне. Я ненавидел все это тогда, а сейчас цепляюсь за эти воспоминания.
Посмотрев на меня, Кэлин резко выдохнул:
— Я не пью и не принимаю наркотики, чтобы забыть о них. Я делаю это, чтобы заглушить боль от воспоминаний, потому что не хочу притворяться, будто моя семья не существовала. Если я не буду помнить, кто тогда будет?
— Ох, Кэлин. — Я всхлипнула и наконец-то поддалась соблазну обнять его. Он крепко прижал меня к себе, запустив пальцы в волосы, а я уткнулась лицом в изгиб его шеи. Я прижалась к нему максимально близко, желая пробраться ему под кожу и прогнать тьму, мучившую его. Я не хотела, чтобы ему было больно, и он страдал. После нашего разговора я поняла, что боль, которую он чувствовал, была намного хуже моей. Я знала, как легко было зациклиться на том, чего не изменить, и это съедает тебя живьем. Это ужасно, и Кэлин заслуживал лучшего.
— Ты хотела узнать, куда я ходил сегодня? — прошептал он, его грудь вибрировала у меня под ухом, пока он говорил.
Я кивнула, когда он не продолжил сразу.
— Я хожу на кладбище. Мне нравится навещать их, — признался он. — Я не хочу оставаться один и я... — он умолк.
— Что ты? — подсказала я.
— Это не важно. — Он вздохнул, так сильно сжимая пальцами мои волосы, что было почти больно.
Я не стала расспрашивать, не желая заходить слишком далеко. Ведь он дал мне больше информации, чем я рассчитывала. Я знала, когда отступить, и сейчас был один из этих моментов.
Мы долгое время лежали на полу. Думаю, открывшись друг другу, мы оба испытывали чувство душевного спокойствия. Никакой лжи и никаких секретов, сейчас мы разделили друг с другом все. Мы стали просто двумя людьми, цепляющимися и опирающимися друг на друга. У меня никогда не было рядом никого похожего на Кэлина, настолько близкого мне и такого самоотверженного. Он стал лучиком света в моей унылой жизни. Я знала, что он не видит себя таким, но таким он стал для меня.