Игры, в которые мы играли в течение многих недель, теперь заставляли почувствовать разочарование внутри нас обоих. Разочарование, потому что только мы могли облегчить жизнь друг друга, это неизбежно.
Мои руки соскользнули с его плеч, чтобы вцепиться в простыни, бедра двигались под его пальцами в поисках облегчения, которое было так близко. Я оторвалась от его губ и зубами впилась ему в плечо, пока самый мощный в моей жизни оргазм сотрясал все мое тело. А ведь Кэлин даже не вошел в меня! О Боже. Могло ли мне стать еще лучше?
Тяжело дыша, я рухнула под ним, мои руки и ноги расслабленно лежали на постели. Он прижался лбом к изгибу моего плеча. Мы оба тяжело дышали и были не в состоянии пошевелиться. Наконец Кэлин поднял голову. Я была уверена, что он хочет продолжить и дойти до грандиозного финала, но, как оказалось, не в этом случае.
Его лицо было полно ненависти, направленной то ли на себя, то ли меня, я не знала.
— Убирайся, Саттон, — ядовито прошипел он, отталкиваясь от кровати и отдаляясь от меня.
Я не могла пошевелиться. Я был контужена. Мой рот открывался и закрывался в немом молчании.
Слезы гнева залегли в глазах, пока я медленно вставала и застегивала пуговицу на джинсах. В этот миг я ненавидела его, потому что он подарил мне безумное удовольствие, а потом быстро оттолкнул прочь. Он был невозможным. Я вообще не могла понять его. Что удерживало его? Ведь я не просила его об отношениях, цветах и ласковых словах.
Боже, ну почему меня всегда тянет ко всему сломанному, тому, что мне не надлежало исправить?
Я увидела, что не смогу исправить Кэлина. Он был слишком поврежден, и его шрамы были очень глубоко. Мои шрамы тоже причиняли боль, только я не демонстрировала этого, как поступал он. Я не отталкивала всех от себя словами, не напивалась и не принимала наркотики.
Но мне тоже было больно!
Как он не увидел, насколько я была разбита? Как он мог не почувствовать, что мы нужны друг другу? Почему он смог так легко проигнорировать мощную силу, сближающую нас вместе?
— Убирайся! — заорал он, швырнув с тумбочки лампу.
Закрыв глаза, я вздрогнула, когда вилка выскочила из розетки, и лампа отправилась в полет через всю комнату, разбившись с грохотом о пол.
— Уебывай, Саттон!
Мои глаза распахнулись, когда Кэлин схватил меня за руки. Его пальцы впились в них с такой силой, что я чувствовала, как появляются синяки. Он стал трясти меня так, что зубы клацнули друг о друга, и я ощущала тряпичной куклой.
— Ты делаешь мне больно! Отпусти меня! — закричала я, пытаясь вырваться. — Кэлин! Стоп!