Глава пятьдесят восьмая, в которой героиня раскрывает почти все свои тайны
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Подошел к концу и этот во всех отношениях экзотический обед. Необычные блюда, отсутствие слуг и сама атмосфера кухни были непривычны всем кроме Иришки и некромашки. Первая в прошлой жизни привыкла к тому, что почти пол жизни проходит на кухне, а второй в силу возраста было комфортно везде, лишь бы рядом была улыбающаяся Аола.
— Вы отдохнете с дороги, миледи? — Кастерс был сама любезность.
— Я не устала, юноша, — правильно поняла намек тетушка. Она поднялась из-за стола, показывая пример домочадцам и, напоминая величественную каравеллу, двинулась в сторону гостиной, ведя в кильватере вереницу родственников.
Шедшая между мужьями, маркиза ощущала себя так, словно идет на допрос, а может и на судебное заседание, приговор которого может изменит всю ее жизнь. За последние три дня она множество раз обдумывала предстоящую беседу, проговаривая про себя те или иные варианты развития событий. Иногда Иришке казалось, что сестра Марфа попросту запретит ей рассказывать о своем появлении в Леории и, откровенно говоря, это казалось наиболее привлекательным. В другой раз Аола мысленно видела гримасы отвращения на аристократических лицах обоих супругов, а иногда только на одном, и почему-то всегда это было лицо Кастерса. Хотя они могли и совершенно равнодушно принять эту новость. Ну какая в сущности разница откуда и каким образом в тело Аолы рю Моро попала душа Ирины, главное, что она с ними, что она жива, что любит и ждет их детей.
«А может быть у них появится исследовательский интерес, все-таки я жила в совершенно другом мире?» — Иришка уселась на небольшой диванчик и осмотрелась по сторонам.
В просторной освещенной лучами солнца комнате кроме нее, Каса, Грега и сестры Марфы, то есть леди Неели, одернула себя Иришка, никого не было. Мудрый Тео увел Миранду и Пушка, чем-то сумев заинтересовать их. Было очень забавно наблюдать, что хитрый рыжий усадил ее таким образом, чтобы свет из окна падал на лицо маркизы. «Избитый приемчик!» — женские губы изогнулись насмешливо. «Параноик рыжий! И главное нашел же подходящее место. Меня на диван засунул, передо мной столик, видать, чтоб в окно не рванула, а дальше три кресла в рядок. Это типа судилище что ли?» — она понемногу начинала злиться. Иришка поглядывала на Марфу, немного неловко чувствующую себя в элегантном лиловом платье, на невозмутимого Грегори, на Кастерса, нервно теребящего косу, и понимала, что чуть ли не впервые в жизни ей страшно из-за того, что возможно прямо сейчас ее постигнет разочарование в самых близких и, чего греха таить, любимых людях.