— Сейчас тресну, если не прекратишь болтать глупости! Ну куда я без тебя?
— А все ж таки для чего это?
— Выйдешь замуж узнаешь, — подал голос Пушок. — А пока тебе еще рано задавать такие вопросы ее светлости.
Дверь за хозяйкой и ее питомцем давно закрылась, а Марта все гадала, как связано счастливое замужество с ее новеньким кружевным фартучком.
* * *
А в главную спальню Темной Дубравы между тем входила, поправляя кокетливую наколочку в буйных каштановых кудрях, очаровательная горничная. Девушка была удивительно хороша собой, свежа и жизнерадостна, одна беда, она где-то потеряла синее форменное платье, а потому надела фартучек прямо поверх черного богато отделанного вышивкой корсета. На стройных ножках забывчивой барышни прекрасно смотрелись черные же кружевные чулочки, намедни подаренные рыжим. Цокая тонкими каблучками она уверенно прошла к окну и отодвинула тяжелые ночные шторы, прогоняя сумрак, царящий в комнате, и повернулась к кровати, улыбкой встречая восхищенные взоры проснувшихся мужчин.
— Доброе утро, господа. Ее светлость распорядилась подать вам завтрак, — Иришка старательно сдерживала смех.
— Что-то я не припомню тебя, милая, — рыжий балабон тут же включился в игру, а некромант лишь молча пожирал глазами полуодетую девушку.
— Да как же так? — тонкие пальчики нервно скомкали передник, высоко задирая его кружевной край.
— Подойди-ка сюда, сладкая, может так нам легче будет узнать тебя.
Иришка сделала пару шагов к кровати.
— Ближе, — раздался низкий голос Грегори.
Она молча повиновалась.
— Не, не узнаю, — продолжал настаивать Кас. — А ну-ка повернись, малышка.
Не говоря ни слова Аола встала к кровати спиной, а потом и вовсе прогнулась в пояснице.
— Не было у нас таких служащих, — уверял Грега Кастерс. — Я бы эту красотку не забыл.
— А между тем время сейчас неспокойное, так что нам придется как следует проверить твою лояльность, птичка.
— Я честная девушка! Никаких лояльностев себе не позволяю! — Иришка возмущенно тряхнула головой, уронив наколку. Она еще ниже наклонилась, чтобы поднять своевольный кружевной лоскуток и почувствовала на бедрах мужские руки. — Вот ужо скажу ее светлости, чем ее супруги по утрам пробавляются, — прижалась попкой к возбужденному Грегу и припечатала. — Охальники этакие!
— Ты нас ставишь просто в безвыходное положение, — Грег опускался на колени, увлекая за собой подозрительную особу.
— Это вы меня ставите, — захихикала девица, — в разные позы.
— Она слишком много разговаривает, — подмигнул рыжий. — Мы просто вынуждены заставить ее замолчать. Открой-ка ротик, сладкая!