— Ах, — возглас одной из фрейлин прервал рассказ Матильды.
— Матерь Пресветлая, — королева привстала, глядя, как привидение заламывая руки, плывет следом за Грегори и Кастерсом. — Как жаль, что нет звука! Нам остается только гадать о том, что же ответили граф и маркиз на вопрос Груэллы.
«Небось пообещали упокоить, и всех делов», — подумала Иришка. «Или в ту кошку, которую тетушка чуть букетом не пришибла вселить пообещали», — она улыбаясь смотрела как призрачная магианна вьется вокруг, отмахивающихся от нее как от мухи мужчин.
— Неужели вы совсем не переживаете за мужей? — послышался голос давешней дамы, которая с укором смотрела на Иришку. Та в свою очередь перевела взгляд на назойливую фрейлину, задержавшись на ее брачных татуировках.
— А ваши супруги участвуют в соревновании, леди…
— Анна рю Солей, рю Бразо, — придворная поджала губы. — Да, мои супруги тоже в лабиринте.
— Почему же вас тогда интересуют мои мужья? — Иришка поняла, что атака придворных гадюк началась.
Леди Анна оказалась женщиной разумной. Она бросила на Иришку задумчивый взгляд и отступила, объяснив свой уход необходимостью принести сок для ее величества. Ее место тут же заняла знойная синеглазая брюнетка, чьи пышные формы буквально рвались на свободу из тисков корсета, а платье цвета фуксии заставляло зажмуриться.
— Маркиза, вам должно быть неуютно при дворе. Весь этот блеск… — турмалины на шее брюнетки горели огнем. — Вы ведь выросли какой-то богадельне?
Иришка в ответ только улыбнулась, не собираясь рассказывать присутствующим о своей жизни. Вместо этого она рассматривала молодую женщину в ярко-розовом, дивясь капризам леорийской придворной моды. В этом сезоне дамам предписывалось с самого утра носить туалеты, которые по мнению Аолы годились только для вечера. Открытые плечи, глубокое декольте и драгоценности, макияж… «Бедные придворные тетки», — пригорюнилась она. «Это ж надо целыми днями при параде быть! Ужас! Просто ужас! А эти кричащие цвета?» — маркизе подумалось, что леди, окружающие королеву, похожи на стайку ярких экзотических птиц, неведомым образом оказавшихся на ухоженных газонах древнего Мулена.
— Что же вы молчите? — настырная брюнетка отвлекла Иришку от размышлений о современной моде. Ее напор и нахрапистость напомнили о годах работы в архиве. Сугубо женский коллектив, интриги, сплетни… Тогда это казалось неизбежной гадостной рутиной, а теперь…
— У меня на это имеется множество причин, — маркиза ностальгически вздохнула. — Во-первых, я удивлена своей популярности при дворе. Все не только знают кто я такая, но и в курсе обстоятельств моей жизни. Во-вторых, — Иришка едва удержалась от желания загибать пальцы, — в нашей богадельне беседовать с людьми, не будучи им представленной, считалось проявлением дурного тона. Ну и, в-третьих, — тут она ласково посмотрела на закипающую фуксию, — мне ужасно не хочется пропустить что-либо из происходящего в лабиринте, а вы закрываете обзор.