. На его карте Черный континент в одну сторону простирался до юго-востока Китая, а в другую — уходил бесконечно далеко на запад, между тем на Америку или Атлантиду в его карте не содержалось и намека. То был триумф просвещенного воображения над утомительными исследованиями. Наука при Адриане присваивала себе точное и полное знание мира. Очертания его, однако, были неточны, а пределы неизведанны, и великий ученый создал смесь фактов и фантазии, основанную на предположениях и воображаемых астрономических расчетах. На Дальнем Востоке Птолемей соединил Китай и Африку, а на воображаемом западном побережье, напротив Малайского полуострова и Дальней Индии, он прихотливо разбросал города и реки; обратившись к проблемам не столь крупного масштаба, он отсек от континента весь полуостров Индостан, сохранив тем не менее Дальний, или Золотой, Херсонес Малайского полуострова, и увеличил Тапробан, или Цейлон, до размеров, вдвое превосходящих размеры Малой Азии. Таким образом, южное побережье Азии от Аравии до Ганга шло почти прямо на восток, где морской пролив проходил через современный Карнатик, между континентом и великим островом Пряностей, который включал большую часть Декана. Ширина и длина Персидского залива, представшего на этой карте большим по размеру, чем Черное море, оказались одинаковыми. Очертания Каспийского моря, если можно так выразиться, были вывернуты наизнанку, и в длину оно оказалось вытянутым не с севера на юг, а с востока на запад. При этом линии побережий, даже таких хорошо знакомых, как Эвксинское, Эгейское море и Южное Средиземноморье, имели мало общего с действительностью. Скандинавия приняла вид острова, меньшего по размеру, чем Ирландия; Шотландия представляла собой большой восточный изгиб Британии, а Шетландские и Фарерские острова (Фула) лежали невдалеке на севере, но с левой стороны от этого огромного острова. Азовское море (едва ли меньшее, чем Эвксинское) простиралось на север через половину России. Вся Центральная Африка и огромный Южный, или Антарктический, континент описывались как непроходимая пустыня — «земля, необитаемая из-за жары», а верховья Нила находились в болотах и Лунных горах.
Так решались все проблемы античной географии: в тех местах, на которые не распространялись познания Птолемея, не бывал и не мог быть ни один европеец: весь познанный и непознанный мир был уже описан так ясно и последовательно, что все пробелы, имевшиеся у Аристотеля, были заполнены.
Уместно отметить, что за века до Птолемея, в эпоху, более близкую к самому Аристотелю, географы Эратосфен и Страбон, — более осторожно относившиеся к уже известному и решительнее умерявшие фантазию, создали куда более надежную карту