Это он мне собрался рассказывать?! Дядя, я перед такими залами выступал, которых у тебя в жизни никогда не было! И, при таком уровне твоей успешности — никогда не будет.
— Кураж… это материя такая… Когда ты на завалинке сидишь и перед бабами выёживаешься… Пришёл кураж — хорошо, нет его — спать пошёл. С таким умением — на Ватому. А вот коли ты — есть кураж, нет его — начал да сам собой закуражился… Тогда можно тебя в дело брать. И не важно что там вокруг — блым-блымк или зевки да чихи. Сделай! Чтобы был… блым-блымк!
* * *
Юрий Никулин говорил, что предпочитает выступать перед «людьми с улицы»:
«Такой зритель два часа на жаре за билетом отстоял, свой труд, свои деньги отдал. Он пришёл веселиться. Он в это — в моё представление — уже вложился. Он готов смеяться ещё до первой репризы. А вот если билеты какая-нибудь профсоюзная организация „Серпа и Молота“ закупила, да по разнарядке распространила… Человек пришёл терпеть, отбывать. Ему представление — изначально скучно. Только к концу и расшевелишь».
«Слышать смех — радость. Вызвать смех — гордость для меня».
Юрию Владимировичу Никулину было чем гордиться и чему радоваться.
* * *
Управление собой — ересь для большинства человечества. И в 21 веке — тоже. Максимум: не буду пить много. Хоть сегодня.
Вызвать в себе чувство, определённое, целенаправленное… «Влюблён по собственному желанию»? — Да ну! Эт тяжко! Так не бывает…
У тебя не бывает? — В профи — не годен. На Ватому.
Вот примерно так я целый час толковал Хотену. Был бы кто другой — плюнул бы и выгнал. Но у этого — талант. Я сам видел!
— Нут-ка, давай вспоминай. Чувство твоё. Что ты столбом стоишь? Ты хоть раз, на ногах стоя, свои байки рассказывал? А ну пошли! В лес. Костерок запалим, винца примем, комаров покормим. И ты мне свою байку, своим словами…
Фигня. Не получилось. Повторить свой собственный текст про Всеволжск на приличном уровне — он не смог.
Зато, слегка захмелев, выдал совершенно феерическую сказку про трёх царевен, которые вышли замуж за трёхглавого Змея Горыныча. Голов-то у Змея три, только на что жёнам его головы? Возникшая в змее-людской семье… коллизия была изложена в лицах, живым языком, с использованием разных стилей. Каждую царевну, особенно — младшую, Хотен изображал харАктерно, Змей у него был поповского толка — выражался церковно-славянски. Периодически вставляя матерные выражения. И забавно, тоже церковно-славянски, за них извинялся.
В конце было предложено неожиданное, парадоксальное решение. Вполне обоснованное, без волшебства и «роялей».
«И стали они жить-поживать, добра наживать».