— Ешь, — пора признать, что это не глюк. Инстинкт, мать его.
— Что это?
— Суп, а на что похоже?
— На суп.
— Вот и ешь его. Ешь, ешь. Нечего так смотреть на меня. Ах, ну да. Там нет отравы и яда, это просто суп.
Верю? есть не хочу, но надо.
— Вот и умница, — моет тарелку и вытирает со стола.
Опять сомневаюсь в своей адекватности. Но на кухне то порядок и чистота, зачем ей это.
— Пошли, измерим тебе температуру.
Иду, в спальне чисто, свежо и постельное поменяно. Как хорошо! «Может я и не умру от этой черной лихорадки?» — промелькнула мысль и погасла, улетев в мягкое место вместе с резкой болью от укола.
— Ай! Что? — рука надо сказать у неё легче, чем у той медсестры.
— А нечего крутиться, спи.
Сплю. Наверное. Сплю, но слышу:
— дурачок, да что я изверг травить больного человека. Вечно эти твои подозрения. Да если б я и хотела тебя убить, то просто положила бы подушку тебе на такое красивое, такое мужественное личико с пухленькими губками и длинными ресничками, — я почувствовал прохладную ладонь на своей щеке.
— И себе, — прошептал бессильно я, не в силах оторваться от сонного омута. Она испуганно отпрянула. — И себе температуру измерь.
Эта ночь была самой тяжелой, я практически ничего больше не помню, но на утро я почувствовал себя живым и уже через неделю вновь вышел на работу.
* * *
— Спасибо, — прошептал я в темноту.
— Ммм. — ответили мне, и попыталась вскочить на ноги. — Где я? Кто здесь? — запаниковала Виола, когда смогла разглядеть лишь темноту и почувствовала мои руки.
— Стой! Успокойся, это я — Морт, мы в камере, в подземном отделе шахты, мы здесь вдвоем. Ты ранена?
— В подземном отделе шахты? Он же ЗАТОПЛЕН! — она вновь попыталась встать.
— Тихо, тихо, успокойся, ответь ты ранена?
— Что? Нет, вроде только шея болит. О нет, — сказала и затихла.
— Что такое? Эй, ты в порядке?
— Горн… — прошептала она, и я услышал тихое всхлипывание.
Я подвинулся и обнял её. Так мы просидели долго, она плакала я молчал.
Кап-кап, кап-кап.
— Вода прибывает, — вдруг сказала она и я, протянув руку, почувствовал влагу. — Надо выбираться отсюда.
Она встала и пошла к двери.
— Я все перепробовал, её невозможно открыть.
— Я поняла, но какой-то же выход должен быть, — и она принялась громко колотить в двери, через время обернулась. — А что ты здесь делаешь? Ты шпионил за мной? Зачем? Нет, не так ПОЧЕМУ? Почему? Хотя, это уже не важно, я ведь у тебя всегда под подозрением и являюсь корнем проблемы. Ну, чтож, умрем вместе и никто об этом даже не узнает, это очень романтично. Ну, что молчишь? — она кинулась в темноту с кулаками.