Перекинувшись с ними твердым взглядом, я начал излагать:
— До выборов осталось четыре недели, похоже Шольц знает, что у Алана нет способности. Теперь понятно откуда взялись эти сплетни, никак не ожидал, что они будут правдивыми, но мы его удивим. У тебя будет способность, которую имел его отец, а точнее у тебя, — я повернулся к Виоле. — Через пару дней мы отправимся в замок Аландора в Окшире и добудем волосину его отца, помнишь такую, на его доспехах? — она кивнула. — Ты её съешь и это, и будет частичка человека. В это время ты, — я повернулся к Николасу, — достанешь волосинку настоящего Алана, и на выборах мы устроим представление.
— Есть волосы покойников ради того, чтоб стать самой могущественной? — скривилась Виола. — Считай я уже в Окшире, — улыбнулась она.
— Я достану, что ты просишь, — воодушевленно сказал Николас. — Тогда вынужден сообщить вам еще одну новость, раз уж зашел разговор про Окшир.
Я приготовился к очередному шквалу сюрпризов.
— Нет, нет. Новость будет приятной, — заверил он нас, угадав мои мысли. — Помните, у меня были дела в Окшире? Так вот, я там встречался с адвокатом и переписал право унаследования моего, то есть дома Аландора, на другого человека. Теперь он твой, — сказал он Виоле.
— Как? — растерялась она.
— Это было условие Горна, он хотел, чтоб у тебя был собственный дом и надеялся, что он тебе понравиться, — у Виолы заслезились глаза. — После подставной кончины главы государства, не имеющего родственников, все его имущество перейдет казне. Конечно, мебель и музей перенесут в другое место, но дом будет принадлежать тебе. Бумаги заверены и вступают в силу сразу послу смерти бывшего владельца.
Виола впервые не нашлась, что на это сказать, а потом мы просидели до самого утра, обговаривая все детали. — Спасибо Морт, — сказал Ник, когда мы расходились по комнатам, чтоб хоть пару часов отдохнуть. И его даже не удивило, что Виола зашла в мои двери.
— Думаю, мне нужно какое-то время, чтоб привыкнуть к тому, что я сегодня узнал, — сказал я, глядя на его усталое и виноватое лицо.
— Я понимаю и все равно спасибо, — с благодарностью сказал он, на что я лишь кивнул и пошел к себе.
Я завалился на кровать, еле найдя в себе силы разуться, зато обнаружил на ней улыбающуюся Виолу. Она сидела, скрестив ноги и оперевшись на подушки. Пока у меня плавилась голова от перевыполненного суточного объема идей и новостей, кто-то чуть ли не подпрыгивал от радости и весь светился.
— Это ж надо?!! Он мой! Этот дом-замок теперь мой! — восклицало оно.