— Я не про это… — попыталась отмахнуться подруга, но Силл так выразительно посмотрел на неё, что она передумала продолжать.
— Мороз? — переспросила я.
— Мороз, — подтвердил Маг, а затем добавил. — Студенец, Морозко.
Знакомое слово вызвало воспоминание об одной из любимых сказок.
— Морозко? Ты хочешь сказать, что…
Маг кивнул:
— Только что вы слышали, как идёт по снегу тот, кого издавна считают духом Мороза и Стужи.
— Так это правда был скрип сапог? — удивилась Лада.
Силлант снова кивнул:
— И немаленьких сапог. Он велик настолько, что увидеть его невозможно. Только если он сам этого не захочет. Он бродит по лежащим под снегом полям и лесам, охраняя, проверяя, приглядывая. Следы за собой он заметает, чтобы никто не мог найти по ним его жилище. И пусть он остается невидимым, но услышать его можно, если в нужное время и в нужном месте, таком, как этот лес, богатый магией, внимательно прислушаться.
Мы изумлённо глядели на Мага, не понимая, говорит ли он правду или рассказывает очередную сказочную историю. Маг загадочно улыбался.
Видя, что мы не до конца ему верим, он вздохнул, предложил нам вернуться за стол и сказал:
— Великие духи и существа — совершенно иной уровень. На их фоне мы, Маги, просто мелкие грызуны. Мы можем многое, а они этим многим являются. Они позволяют нам менять что-то, создавая и уничтожая. Мы думаем, что контролируем природу, а они и есть природа. Хозяин Мороза — не человек, не Маг. Он соткан из природных нитей, из холода, ветра и белого цвета. Он всегда и везде там, где есть снег, где царствует зима. Вам удалось услышать его, и я этому рад.
Он вновь улыбнулся, а мы с Ладой, переглянувшись, посмотрели в окно, словно желая увидеть там, за собственными отражениями, за едва заметными елями, огромные красные сапоги, шагающие по зимнему лесу. Конечно, мы ничего не увидели. Но то, что мы слышали, осталось в памяти как маленькое чудо, ещё более приблизившее нас к таинственному, скрытому от посторонних глаз миру волшебства.
Так прошел Новый год. Потом начались нелёгкие времена: подготовка к сессии, сдача экзаменов, утаивание от отца своей тайны и страх быть им обнаруженной ночью в волчьем образе в собственной комнате. Впрочем, университетские беды завершились почти безболезненно и вполне успешно, а семейной драмы удалось избежать самым удачным образом: отцу подвернулась выгодная сделка по покупке квартиры, и он, недолго думая, согласился.
— Недвижимость — самое лучшее вложение денег! — утверждал он, а мы с мамой были полностью согласны.
Сделка получилась выгодной в частности из-за того, что квартира находилась в доме на окраине, на первом этаже. Отец считал, что окраиной этот район останется недолго: город с каждым годом всё больше разрастался, и неподалёку уже наметили место для новостроек. Но пока что это намеченное место оставалось огороженным пустырём, за которым начинался пригородный лес, объездная дорога и железнодорожные пути. Мне всё это было только на руку, даже несмотря на то, что дорога до университета теперь занимала почти час. Зато отпадала необходимость шнырять по тёмным переулкам, скрываясь под стенами домов и избегая ярких фонарей. Теперь я могла, выпрыгнув в окно, беспрепятственно добраться до спасительных деревьев.