— Этого… ээ… Брановера должны были видеть в коридоре…
— Могли и не увидеть. Комнаты напротив друг друга, в закутке, вы же видели сами. Сюда заглядывают, конечно, но не так уж часто. Достаточно открыть дверь, убедиться, что никого нет поблизости, сделать два шага, открыть противоположную дверь…
— Вы осмотрели комнату Брановера?
— Конечно, инспектор. В комнате — ничего подозрительного.
— На ноже пальцевых следов не обнаружено, — сказал эксперт, успевший обработать поверхность рукоятки.
— Естественно, — буркнул Хутиэли. — Кто сейчас не знает о том, что оставлять отпечатки небезопасно для здоровья? Так вы говорите — он хотел поехать на конкурс? Извини, стажер, я не знаток музыки, но мне кажется, что это не повод для убийства.
Лучше не поехать на какой-то там конкурс, чем рисковать всю жизнь провести в тюрьме.
— Возможно, — пожал плечами Беркович.
Инспектор внимательно посмотрел на стажера, но ничего не сказал. Из зала послышались аплодисменты, в коридоре раздались голоса выходивших со сцены оркестрантов.
— Пошли, поговорим с ним, — сказал Хутиэли и пошел из комнаты. Беркович последовал за инспектором, обдумывая, как лучше поставить тот единственный вопрос, который он хотел задать Брановеру.
Дирижер и скрипач вышли со сцены рука об руку. Успех был полным, да, собственно, Марк, судя по выражению на его лице, в успехе и не сомневался.
— Что? — бросился Марк к Берковичу, увидев друга в окружении полицейских. — Что, в конце концов, случилось?
— Один вопрос, — Беркович отвел Марка в сторону, тогда как Хутиэли начал о чем-то спрашивать взволнованного успехом Брановера. — Скажи-ка, этот Брановер давно хотел расправиться с Маркишем?
— Что за нелепая… — начал Марк и осекся, что-то в лице друга подсказало ему, что лучше говорить о своих подозрениях сразу. — Ну, расправиться — это слишком сильно сказано. Стас и мухи не обидит. Просто год назад Игаль увел у него девушку, ну, ты знаешь, как это бывает… Ребята повздорили по этому поводу, но быстро помирились. В конце концов, что важнее — девушки, которых много, или музыка, которая одна?
— Музыка, конечно, — воодушевленно заявил Беркович и перешел к группе, в центре которой стоял взъерошенный скрипач.
— Так вы утверждаете, — говорил инспектор, — что из комнаты в последние полчаса не выходили?
— Я же сказал… — вздохнул Брановер.
— Послушайте, Стас, — вмешался Беркович, — а скажите-ка, когда обычно скрипачи протирают смычок канифолью? Я, знаете ли, дилетант, все эти тонкости для меня — темный лес…
— Погодите, стажер, — недовольно произнес инспектор, — почему вы постоянно влезаете с нелепыми вопросами?