Хутиэли бросил листок на стол и сказал, помолчав:
— Ваша бесстрастность, стажер, сбивает нормального человека с толка. Постарайтесь быть более эмоциональным, хорошо?
Беркович кивнул.
— Спасибо, — сказал Хутиэли, — можете идти.
Стажер повернулся на каблуках и направился к двери.
— Эй, — бросил инспектор ему вдогонку, — а что вы там мне плели насчет Марса? Вам не кажется, что вы должны извиниться?
Беркович обернулся.
— Но ведь Марс и Венера, — сказал он спокойно, — это населенные пункты в Соединенных Штатах. Я просто хотел подсказать вам…
— Свободны! — бросил инспектор.
— Стажер Беркович, — сказал инспектор Хутиэли, — вы читали утренние газеты?
— Конечно, — бодро отрапортовал стажер, закрывая толстую книгу, написанную по-русски. На обложке была нарисована красавица, направившая огромный пистолет прямо в лицо читателя. — Ничего интересного. Во всяком случае, в криминальной хронике.
— А о чем эта книга? — поинтересовался инспектор. — Российский триллер, русская мафия?
— Ну что вы, — Беркович даже покраснел от такого предположения. — Это классика. Голсуорси. «Сага о Форсайтах».
— Да? — недоверчиво протянул Хутиэли. Конечно, стажер солгал, он просто не хотел признаться в том, что во время дежурства читал третьесортный русский триллер и, конечно же, о мафии. Хотя… Может, у этого… как его… Голсуорси тоже есть какая-нибудь девица с пистолетом?
Телефонный звонок прервал размышления инспектора.
— Убийство на вилле в Гиват Савион, — бодро сообщил голос дежурного. — Оперативная бригада сержанта Бродецки выезжает. Будут указания?
Хутиэли оглянулся на стажера, вновь углубившегося в чтение непонятной русской книги.
— Да, — сказал он. — Пусть Бродецки возьмет с собой стажера Берковича и позволит ему действовать самостоятельно. Конечно, в разумных пределах.
Минут пятнадцать спустя полицейская машина резко затормозила у виллы Гиля Авишая, средней руки бизнесмена. Вилла соответствовала уровню доходов хозяина — не шедевр архитектуры, но и не собачья будка. Тысяч на двести пятьдесят потянет, — решил стажер, вылезая из машины и разминая затекшие ноги.
Полицейские прошли по дорожке, покрытой гравием, к автомобильной стоянке перед домом, где у пикапа «сузуки» стояла группа полицейских из местной партульной службы. Водитель пикапа, черноволосый «марокканец», что-то возбужденно доказывал, размахивая руками.
— Возможно, этот малый и не лжет, — сказал, подходя к Бродецки, один из полицейских. — Он утверждает…
— Я сам допрошу его, — прервал сержант, — но сначала осмотрю тело.
Тело погибшей Иланы Авишай, красивой черноволосой женщины лет тридцати, лежало в салоне почти у самого входа. Похоже было, что, услышав снаружи какой-то шум, Илана подошла к двери, чтобы посмотреть, что происходит. Однако, едва она открыла дверь, кто-то нанес ей сильнейший удар по голове. Как показалось стажеру Берковичу, который не был, конечно, большим специалистом по части судебной медицины, женщина умерла сразу, не успев даже понять, что случилось. Орудие убийства — тяжелый топорик — лежало в нескольких шагах от тела. В углу салона сидел на краю дивана, раскачиваясь, будто во время молитвы, мужчина средних лет — скорее всего, это и был бизнесмен Гиль Авишай, муж убитой.