Мобильник, который я достал их кармана джинсов, оживить не удалось.
— Можешь выкинуть, — сказал Большой. — Идти надо… У тебя хата где?
— В Южном поселке. А у тебя?
— Микрорайон «Север».
На самом деле, мы и в городе жили неподалеку друг от друга. Просто мой дом находился на юге одного городского района, а Витькин — на севере соседнего. Несмотря на названия, мой сосед жил чуть южнее.
Нашу новостройку и ЗКПД разделяла улица из двух десятков одноэтажных домов. Официально это поселение называлось улицей Овражной, а в просторечье звалось Помоечной деревней. Этой информацией меня снабдил Витька, выросший неподалеку, в районе из кирпичных и панельных пятиэтажек. Собственно, он и дом строил в этом непрестижном месте только из-за того, что не захотел окончательно расставаться с родными краями.
Сильных разрушений на улице Овражной оказалось немного: совсем развалился только один дом, а у остальных пострадали крыши. Некоторые из них сложились полностью, с других только кое-где сползла кровля. Разумеется, попадали все двери, кое-где отсутствовали рамы и стекла в окнах.
Хозяином кучи досок и шлака, бывшей совсем недавно домом-засыпушкой, оказался бодрый сухой дедок.
— Живой, Егор Тимофеевич? — сияя от радости, спросил Витька.
Изменился мой спутник резко: только что он был серьезным мужчиной, озабоченным судьбой жены, а теперь стал веселым и доброжелательным рубахой-парнем.
— Выскочить успел, — ответил дед. — А дому конец, теперь у Евдокии жить буду.
Дородная пожилая женщина доброжелательно смотрела на деда. Что-то мне подсказывало, что без нежных чувств здесь не обошлось.
— Только у нее крыша развалилась, — деловито продолжил Егор Тимофеевич. — Я смотрел: гвозди, как труха стали. Чем теперь доски да шифер приколачивать?
— Проволокой прикручивай, — посоветовал Витька. — Видишь, сколько ее валяется?
Мой спутник показал на алюминиевые провода, упавшие со столбов.
— А не заругают? — с сомнением спросил дед. — Электричество все-таки.
— Не будет больше электричества. Прикручивай проволокой, а материал какой понадобится — на базе бери.
— Так кто ж мне его там даст? Покупать придется, — сокрушенно ответил Егор Тимофеевич.
— Денег тоже больше не будет. Так что тащите все с базы. Только у нас ничего не трогайте. А то, сам понимаешь, вернутся хозяева, а у них материал пропал. Они ведь и спросить могут.
Говорил Витька с улыбкой, только и я, и дед поняли, что это серьезное предупреждение.
Я уже давно заметил, что разговаривать с людьми Большой умеет.
Потратив около часа, мы обошли всю улицу, со всеми Витька поговорил, всех весело предупредил, чтобы с наших участков ничего не брали. В Помоечной деревне выжили все, даже травм серьезных никто не получил — только незначительные ушибы да ссадины.